Глазами предков

— У Кости есть пара личных помощниц. Они служат горничными у Марго.

— И как она будет без них?

— Надеюсь, у вас есть лишняя спальня для дочери Иллариона.

— Дмитрий Иванович, вы пошутили? Она незамужняя девица в доме чужого дворянина. Что скажут в высшем обществе?

— Марго у нас сильный лекарь, а Косте, судя по решительному взгляду вашего партнёра, будет ой как нелегко. Мне почему-то кажется, у него появятся травмы, и чтобы не отрываться от тренировок, мы отправим с ним сестру. Это официальная версия.

— А реальная? Вы же видите, ей понравился Светозар. И если не пресечь их встречи, существует вероятность, что она слегка забеременеет.

— Слегка? Какое интересное обозначение женской тягости. Не буду вдаваться в подробности, но скажу так, Аксаковым нужна свежая кровь. Ради этого мы готовы потерпеть бастарда. Посмотрите по сторонам. Здесь почти все представители нашей фамилии. И самые сильные Илларион с Владиславом.

— Но ведь вы водники, а возможный ребёнок станет обладателем молнии. Как только у него проявится стихия, его тут же заберут к себе жрецы Перуна.

— К тому моменту он успеет подарить Иллариону кучу внуков и род Аксаковых перестанет угасать. Я и вас хотел забрать, но вмешался Егор Уваров. Странный человек, ему захотелось порадовать любовницу, потому что она лишена радости материнства. И чего он добился? Ребёнок рос без отца. Постоянно нуждался в деньгах и если бы не ваша тётя, мы бы о вас не узнали.

— История не признаёт сослагательных наклонений. Если бы да кабы. Так или иначе, вы — Аксаковы, я — Уваров. Не будем ворошить прошлое. Могу сказать одно, ваш цинизм и практичность передались мне. Обещаю, если Светозар захочет жениться на Маргарите, мешать точно не стану. Но если она покрутит хвостиком и упорхнёт, разбив ему сердце, он же запросто оторвёт голову Константину. Вы не смотрите на результат того поединка, он гораздо сильнее меня. К тому же если что, его дедушка не оставит от меня мокрого места. Впрочем, и вам тоже достанется.

— Охотно верю. Поэтому Марго не станет совершать глупости и строить глазки всем кому ни лень, — заверил меня Дмитрий Иванович. — Я рад, что мы нашли общий язык. А по поводу графского титула, мы посмотрим, что можно сделать. Возможно, ваш поверенный знал что творит. Как его зовут?

— Шнейдер Яков Соломонович.

— Знаю. Хитрый лис. Не стану вас обнадёживать раньше времени…

— Я принадлежу высшему сословию, а остальное частности. Мне не нужно ходить на приёмы к царю, так что нет особой разницы, как ко мне обращаются.

— Мы с Илларионом — «превосходительство», а Ольга, до совершеннолетия младшенького Салтыкова — «сиятельство». Впрочем, вы правы, какая разница!

Тем же вечером Аксаковы составили контракт, и мы забрали с собой Константина. Как только привлекательный шатен осознал, что оказался в самой дальней части столицы, он заявил, что готов идти на эшафот, лишь бы не видеть столь унылый пейзаж. Затем начались капризы по поводу ширины кровати и малых размеров личных апартаментов. Чуть позже он закатил скандал из-за строительного мусора и известковой пыли, которая садилась на его модный костюм, а в финале начал ныть, обвиняя местных челядинов в недостаточном уважении к представителю высшего сословия — когда Михей и Марфа улыбались, глядя на его выходки, они благоразумно отворачивались. Но Фрося есть Фрося. Она как скажет, хоть стой, хоть падай. Константин приказал её выпороть, на что сразу получил молнию чуть ниже поясницы и нудную лекцию от новоиспечённого наставника. Светозар, копируя интонации дедушки, объяснил новобранцу, что он здесь никто и звать его никак. Пока не докажет обратное, он на положении салаги. Затем учитель скинул плед на пол и сказал, что с этого дня и до особого распоряжения ученик спит на коврике. Если он чем-то недоволен, может собирать вещи и завтра переезжать в морг. Вот никогда бы не подумал, что в скромном и стеснительном Светозаре есть задатки тирана и диктатора. Он словно подражал Лучезару Мстиславовичу и надо признать, ему это мастерски удавалось.

Чтобы не рассмеяться, ушёл на полянку и уселся медитировать. Спустя пару часов подошёл Светозар и, усевшись рядом с куполом, тоже решил восстановить потраченную энергию. Так мы и сидели до полуночи, а после пошли отдыхать. День оказался насыщенным, а завтра состоится дуэль.

Утро прошло под знаком «шипящей черепахи» — Константин не бежал, а почти полз как улитка, но издавал какие-то странные сипящие звуки. Пробежав всего три круга, он завалился на траву и заявил, что умирает. Интуиция подсказывала, что он играл на публику, так как обладатель сорок первого уровня никак не мог оказаться настолько слабым. Впрочем, очередная молния в ягодицу добавила ему энергии, и он помчался как ужаленный.