Глаза верхнего мира

— Да будет так! Те, кто идет на юг, в эту сторону, те, кто с Балчем, в ту!

Гарстанг, Кьюджел и Гасмайр присоединились к Субукулу, остальные, одиннадцать человек, остались с Балчем, они принялись перешептываться, а четыре верных пилигрима в опасении смотрели на них.

Одиннадцать вскочили на ноги.

— Прощайте!

— Куда вы идете? — спросил Гарстанг.

— Неважно. Ищите свой храм, мы займемся своими делами. — И с этим коротким прощанием они отправились к деревне ящеролюдей, убили там всех мужчин, подпилили клыки женщин, одели их в тростниковую одежду и стали жить как повелители деревни.

Гарстанг, Субукул, Гасмайр и Кьюджел тем временем шли по берегу на юг. Вечером они разбили лагерь и поели моллюсков и крабов. Утром оказалось, что оставшиеся четыре вьючных животных сбежали, и теперь они одни.

— Такова воля Гилфига, — провозгласил Субукул. — Нам остается только найти храм и умереть.

— Смелее! — сказал Гарстанг. — Не нужно предаваться отчаянию!

— А что нам остается? Увидим ли мы вновь долину Фолгус?

— Кто знает? Сначала нужно исполнить унижение перед храмом.

С этими словами они двинулись дальше и шли весь остаток дня. К ночи они так устали, что смогли только лечь на песок.

Море расстилалось перед ними, плоское, как стол, и такое тихое, что заходящее солнце полностью отражалось в нем, без всякой дорожки. Ужин снова состоял из моллюсков и крабов, после чего они улеглись спать на песок.

В начале ночи Кьюджел проснулся от звуков музыки. Приподнявшись, он увидел, что над водой появился призрачный город. Стройные башни вздымались в небо, освещенные сверкающими белыми огоньками, которые плыли в воздухе вверх и вниз, вперед и назад. На променадах толпились веселые люди, в бледных светящихся одеждах, играла музыка. Проплыла барка, выложенная шелковыми подушками, ее двигал огромный парус из василькового шелка. Фонари на носу и корме освещали веселящиеся толпы; одни танцевали, другие играли на лютнях, третьи пили из кубков.

Кьюджел стремился разделить их веселье. Он приподнялся на колени и позвал. Веселящиеся отложили свои инструменты и уставились на него, но вскоре барка проплыла, уносимая большим голубым парусом. Вскоре город побледнел и исчез, осталось только темное ночное небо.

Кьюджел смотрел на ночь, горло у него сжималось от неведомой печали. К собственному удивлению, он обнаружил, что стоит на самом краю воды. Рядом стояли Гарстанг, Гасмайр и Субукул. Все смотрели друг на друга и молчали. Потом вернулись на берег и снова легли спать на песок.

На следующий день они почти не разговаривали и даже избегали друг друга: каждый хотел остаться наедине со своими мыслями. Время от времени то один, то другой с надеждой смотрел на юг, но никто не пытался уходить и даже не говорил об этом.

День проходил, и пилигримы оставались в полуоцепенении. Село солнце, наступила ночь, но никто не ложился спать.

Вскоре снова появился призрачный город, и сегодня там шел праздник. В небе расцвели удивительно сложные фейерверки: копья, сети, звездные взрывы красного, зеленого, синего, серебряного цветов. По променаду двигался парад, впереди призрачные девушки в радужной одежде, за ними призрачные музыканты в просторных красных и оранжевых одеяниях и призрачные акробаты. Часами звуки веселья плыли над водой; Кьюджел по колено погрузился в песок и смотрел, пока праздник не стих и город расплылся. Тогда он повернулся, и остальные поднялись за ним на берег.

На следующий день все ослабли от голода и жажды. Хриплым голосом Кьюджел сказал, что им нужно идти. Гарстанг кивнул и тоже хрипло добавил:

— К храму, к храму Гилфига!

Субукул кивнул. Щеки его некогда полного лица втянулись, глаза воспалились.

— Да, — просвистел он, — мы отдохнули. Нужно идти!

Гасмайр тупо кивнул:

— К храму!

Но никто не пошевелился. Кьюджел поднялся выше по берегу и сел в ожидании прихода ночи. Посмотрев вправо, он увидел человеческий скелет в той же позе, в какой сидел он сам. Вздрогнув, Кьюджел повернулся налево, там был второй скелет, этот от времени и непогоды превратился в груду костей.

Кьюджел встал и направился к остальным.

— Быстрее! — позвал он. — Пока у нас еще остаются силы! На юг! Идемте, пока мы не умерли, как те, чьи кости лежат там, вверху!

— Да, да, — пробормотал Гарстанг. — К храму. — Он с трудом встал. — Идемте! — обратился он к остальным. — Мы идем на юг!

Субукул поднялся, но Гасмайр после нескольких попыток остался сидеть на песке.

— Я останусь, — сказал он. — Когда доберетесь до храма, замолвите за меня слово перед Гилфигом, объясните, что волшебное очарование лишило мое тело сил.

Гарстанг хотел остаться с ним и попытаться уговорить, но Кьюджел указал на заходящее солнце.

— Если мы дождемся темноты, мы погибнем. Завтра у нас совсем не останется сил!

Субукул взял Гарстанга за руку.

— Мы должны уйти до наступления ночи.

Гарстанг в последний раз обратился к Гасмайру.

— Друг мой и сподвижник, наберись сил. Мы пришли вместе — от самой долины Фолгус, на плоту по Скамандеру и через эту ужасную пустыню. Неужели мы должны расстаться на самом пороге храма?

— Идем, к храму! — хрипел Кьюджел.