Глаза ведьмы

Одна из фоток оказалась так близко… То ли инстинкт, то ли интуиция, Дашка не знала, что именно заставило её пристально уставиться на изображение. Но хорошо бы никто не заметил, как от увиденного краска хлынула к её щекам. Дашка опустила глаза, надеясь, что губы не дрожат.

Эта девчонка с фото, которое любовно стояло на столе у Служителя, была на неё похожа. Так, словно они сёстры. Правда, Дашка русая да светлоглазая, а эта, вторая, темноглазая брюнетка, однако в остальном копии.

– Перечить мне вздумала?

Яровой затрясся от ярости, схватил Дашку за волосы и стукнул головой о стол. Боль была такая, словно череп раскололся.

Она всё-таки не удержалась и упала на ковёр.

– Учитель!

Майский стоял как ни в чём ни бывало, скучающе смотрел вперёд, Сашка тоже стоял, но далеко не такой спокойный.

– Ты что, ведьму эту жалеешь? – Почти зарычал на него Яровой, весь трясясь от ярости.

Сашка спокойно выдержал его взгляд и покачал головой.

– Я не понимаю.

Дашка обхватила пальцами виски, пытаясь унять боль. Повезло, что удар по столу пришёлся на лоб, если бы носом ударил, сломал, а так только ссадина.

– Для ведьм в наших сердцах нет жалости! – с пафосом воскликнул Яровой.

– Есть процедура. – Возразил Сашка. Он будто что-то решил и теперь стоял на своём. – Инструкция, которой мы все обязаны следовать. Вы сами неоднократно указывали мне на необходимость строго придерживаться закона.

– Саша, выйди, если нервишки шалят, – влез Майский.

Сашка и глазом не моргнул, просто стоял, смотрел в упор на Ярового и ждал.

Яровой вместо ответа повернулся к Майскому:

– Она что-нибудь о себе рассказала?

– Ни слова.

– Вы её допрашивали?

– Строго в соответствии с регламентом. Просто зафиксировали отказ сотрудничать.

Яровой недовольно запыхтел. Через время отрывисто спросил:

– Когда её взяли?..

– Она была одна.

– Как нашли?

– Мы проверяли местность, куда скорее всего ушла ведьма, упущенная по наводке, помните, та, что с древней вроде бы связана.

– Что вы сделали?

Майский пожал плечами:

– Она отказалась говорить, так что просто подписали стандартный приговор и собирались привести его в исполнение. Если бы не ваш звонок, она была бы уже безопасна. И если говорить по правде, я тоже не совсем понимаю, зачем мы тянем.

Яровой вернулся за стол, развалился в кресле, пытаясь стянуть на животе пиджак. Пиджак не поддавался. Тогда он схватил ручку, постучал ею о столешницу и откашлялся.

– Так… Александр, будь добр, ведьму отведи в камеру, Майский, ты останься, нужно поговорить. Давайте.

Сашка быстро подошёл, дёрнул Дашу за локоть, она нехотя встала. Опустила голову, чтобы было легче стоять, потому что ноги шатались, да и вообще тошнило и вело в стороны. На этом помощь закончилась, он отпустил, почти отдёрнул руки, как от прокажённой, скомандовал «вперёд» и просто подталкивал её в нужном направлении, а на поворотах разворачивал в нужную сторону.

У Дашки раскалывалась голова, и она ни о чём ни могла думать. Но хотя бы не видела этих радостных рож Служителей вокруг.

Потом спуск в подвал, тут были железные двери, а в конце коридора не комната, а настоящая клетка с каменной стеной, жалким лежаком и сортиром в углу. Специально, чтобы давить морально. Типа средневековый антураж, и судебная власть такая же, как в средневековье.

Сашка открыл решётку, Дашка даже не стала ждать команды, просто прошла и села на лежак у стены. Голова хотела покоя, ей даже вздох казался чем-то болезненным, от него голову раздувало.

Пусть бы он уже ушёл! Пусть бы оставил одну!

Но Сашка не уходил. Текли секунды, сливались в минуты, голова гудела, а он замер, словно перестал быть человеком, а стал предметом обстановки. Такая большая и красивая статуя посреди прохода – очень нужная в хозяйстве вещь.

Наконец, раздался голос:

– Почему ты так похожа на Симону?

Он стоял, отвернувшись в сторону, в полумраке видно было только широкие плечи и крепкую шею.

Дашка забралась на лежак с ногами, обняла коленки. Губы горели, она осторожно прикоснулась к верхней и вздохнула от боли.

– Опять молчишь?

Сашка резко обернулся, охваченный тем же бешенством, что Яровой чуть раньше.

– Почему вы, такие разные, похожи?! Я люблю Симону всю жизнь. Но кто я? Всего лишь один из младших Служителей на посылках её отца. А она – любимая и единственная дочь моего учителя.

Дашка думала, удар головой болезненный, однако сейчас боль была хоть и иной, а гораздо более изощрённой. Теперь все силы нужно было собрать, чтобы он никогда не узнал, кем для неё был. Дыхание, главное, ровное дыхание…

– Всё это не похоже на совпадение. Никакого совпадения… Но как ты проникла в мою жизнь? Если вспомнить, ничего необычного. Итак. Симона училась за границей, заканчивала последний курс, и я её ждал. Работал, как ишак, зарабатывал деньги и репутацию, становился кем-то более подходящим для такой девушки, как она. По возвращению она обещала дать мне шанс. Красивая, весёлая, свободная – она воплощение идеальной женщины! Мечта, к которой я стремился, как только понял, что такое любовь, что такое счастье.

Дашка незаметно запустила ногти себе под кожу, чтобы не всхлипнуть.