Глаза в глаза

- Пожалуйста, Роман. Он ведь всего лишь маленький мальчик! Мы не знаем наверняка, может ли он то, о чем говорила Грейс-Энн. Она могла солгать!

- Джереми Уэйд пройдет все тесты, как любой, кто оказывается в стенах изоляторов. Вы в любой момент можете подать в комитет апелляцию на повторное рассмотрение его дела. Уверен, благодаря сложившимся у вас отношениям с членами правления, ваш запрос примут во внимание.

Ничего больше не говоря, Роман залез в фургон. На его плече спокойно посапывал Джереми. Оливер схватил Аддисон за руку как раз в тот момент, когда с ревом, почти одновременно, завелись двигатели. Кровь в венах застыла. Все, чем Аддисон так дорожила в последнее время, вырвали прямо из ее рук, чтобы больше никогда не вернуть. Чтобы уничтожить. Сглотнув подступивший к горлу ком, она усилием воли заставила себя перестать плакать. За нее поплачет дождь.

Когда заговорил дед, она расслышала в его голосе издевку:

- Полагаю, все, что здесь сегодня произошло, - сплошное недоразумение, вызванное волнением о судьбе ребенка твоей покойной сестры и твоей собственной усталостью.

- Он твой внук. – Неужели это ничего не значит?

- Мы все равны перед законом, который сами же помогаем поддерживать. Если Джереми «аномальный», то его место там, где он никому не сможет причинить вреда. Более того, он слишком опасен, чтобы находиться рядом с тобой.

Аддисон прикусила язык, чтобы не сказать лишнего. Она уже приняла решение. Пусть дедушка с «Гневом» выиграли битву, но война еще не закончилась. Так или иначе, она вернет дорогих сердцу людей. Победит, чего бы то ни стоило.

Изогнув бровь, Аддисон надела привычную маску надменности и смерила деда таким же безразличным взглядом, каким он обычно смотрел на нее:

- Что ждет Грейс-Энн? Она практически созналась в убийстве Джинн и мамы с папой. Нельзя оставлять это безнаказанным. Лично для тебя это просто-напросто унизительно.

- С Грейс-Энн я разберусь сам.

Аддисон молча кивнула, словно они говорили о погашении счетов, а не о запланированном убийстве. Потому что совершенно не была против. Если кто и заслуживал таких последствий, то уж точно Грейс-Энн Чартерс. В некотором смысле Аддисон даже нравилось, что не придется заниматься этим самой.

По пути домой в машине Оливера царила тишина. Он нанял нового водителя, и Аддисон на мгновение задумалась, убили Грегори или просто уволили. И вообще, как дедушке удастся понять, кто их предал, а кто нет?  В полумраке салона она вздрогнула. Все это не важно. Как только она поймет, что делать дальше, уйдет и никогда не вернется.

Уже дома Аддисон снова и снова ходила по своей спальне из угла в угол, пытаясь придумать вменяемый план, который можно было бы осуществить максимально быстро. В конце концов, она всегда была целеустремленным человеком, а значит, наверняка сумеет что-нибудь придумать.

Когда не на шутку разыгралась головная боль, Аддисон легла и положила на глаза холодный компресс. Из-за невероятной эмоциональной усталости навалился сон, но, когда она проснулась, за окном все еще было темно. Вскочив, Аддисон нашла свитер и достала из кармана бумажку с числами, которые написал Роман.

А вдруг уже поздно пользоваться этой подсказкой? Все-таки Спенсера забрали не на праздник. Аддисон вздохнула. Так или иначе, она понятия не имела, что означают странные числа.

Несколько минут она смотрела на бумажку, но ничего не изменилось. Там по-прежнему было написано «18, 22, 64 и 50». Маловато цифр для телефонного номера. Как ни переставляла их местами Аддисон, не видела ни какого-то кода, ни зашифрованных в цифрах слов. Да и зачем Роману что-то зашифровывать, если он вполне мог написать то, что хотел, обычными буквами?

Положив визитку рядом с компьютером, Аддисон пошла в кухню налить себе воды. Навалившись на барную стойку, она попыталась вспомнить все, что Роман говорил им со Спенсером. Без сомнения, Романа нельзя назвать простым человеком. Вспоминая, Аддисон отмела все, что касалось братского соперничества и «Гнева». Должно же хоть что-нибудь остаться! А вдруг на самом деле Роман пытался передать им какую-то важную информацию?

Они были в комнате Джереми. Аддисон только что вернула Спенсера из темного места, когда появился Роман с кучей необходимой информации.

И тут до нее дошло. Он назвал Спенсеру какое-то имя. Хотел знать, знаком брат с этим человеком или нет. Спенсер сказал, что нет. Само собой, он даже внимания не обратил на имя, потому что услышал его из уст брата. Но если бы Роман не хотел, чтобы Аддисон слышала это имя, то не стал бы произносить его вслух. Этого странного человека можно обвинить в чем угодно, но точно не в болтливости. К тому же, когда он забирал Джереми, о чем Аддисон не могла вспоминать без дрожи, он вел себя очень осторожно. Даже заботливо.

Итак, нужно вспомнить, какое имя он назвал. От усилий голова шла кругом, как вдруг Аддисон осенило. Гай Маккид.

Кто, черт возьми, такой этот Гай Маккид?