Глаза убийцы

Труп приподнялся над ямой, как археологическая находка на стреле подъемного крана. Тело не стало совершенно твердым, частично сохранило гибкость, ноги все еще оставались в земле, голова свешивалась вперед…

— Вот так, — сказал актер, напрягая мышцы, и ему удалось перевернуть тело на бок, при этом ноги наконец высвободились из земли.

Грязь залепила рот и нос убитого, но одна из глазниц оставалась чистой. Когда дождь окончательно смыл землю, они увидели, что мертвый белый глаз смотрит на них.

— Господи, — пробормотал Друз и отступил на шаг.

— Я же говорил тебе! — завопил Беккер. Он порылся в кармане и вытащил отвертку. — Я говорил тебе, говорил, говорил…

Держа голову за волосы, он вонзил инструмент сначала в один глаз, а потом в другой. Он снова и снова с яростной силой втыкал отвертку, десять раз, двадцать, тридцать, продолжая кричать:

— Я тебе говорил!

Наконец Друз не выдержал, схватил Беккера за ворот плаща и вытащил из дыры.

— Хватит, хватит, хватит! — закричал он.

Они мгновение смотрели друг на друга, стоя под проливным дождем. Беккер задыхался, он едва стоял на ногах, и Друз испугался, что у его друга начнется сердечный приступ, но тут Беккер сказал:

— Да… пожалуй, этого достаточно.

Он забрал фонарик у Друза, присел на корточки возле ямы и почти нежно повернул голову Джорджа. На месте глаз теперь были глубокие дыры, которые быстро заполнялись грязью.

Беккер поднял голову, и длинная вспышка далекой молнии озарила его с удивительной четкостью, точно муху на экране телевизора. Его лицо вновь стало прекрасным, как у ангела, белые зубы сверкнули в ослепительной улыбке.

— Теперь все в порядке, — сказал он, отпуская голову Джорджа, и тело с тихим всплеском рухнуло в яму лицом вниз.

Беккер выпрямился, подставил голову дождю, позволяя умыть себя, и принялся подпрыгивать на месте.

«Господи, он танцует», — подумал Друз.

В этот момент дождь стал слабеть, а потом и вовсе прекратился. Не спуская завороженного и одновременно испуганного взгляда с товарища, Друз отступил на несколько шагов.

— Ну, — сказал Беккер через мгновение, учащенно дыша. Его губы были растянуты в истерической улыбке. — Думаю, теперь мы можем засыпать яму.

Могила быстро заполнилась землей. Последней частью тела Филиппа Джорджа, которая оставалась видимой, была правая нога. Носок спустился вниз, открыв белую безволосую щиколотку. Туфля уже успела подгнить в воде. Друз разровнял почву лопатой и набросал сверху листьев и веток.

— Давай уносить отсюда ноги, — сказал он.

Они поспешно зашагали к машине, и Друзу пришлось изрядно поработать рулем, прежде чем они сумели развернуться на узкой подъездной дороге.

— Проверяй автоответчик три или четыре раза в день, — сказал Беккер. Теперь его голос звучал четко и спокойно. — Пользуйся телефонами-автоматами. Когда выяснится, что Джордж пропал, полицейские начнут на меня давить. Если мне понадобится с тобой поговорить… это будет только через автоответчик. И еще: не забудь нажимать на тройку, чтобы перемотать пленку.

— Как раз об этом я и хотел у тебя спросить, — сказал Друз, направляя «додж» по раскисшей дороге. — Остается ли сообщение на пленке после того, как ты ее перемотаешь?

На другом берегу озера все еще светился желтый прямоугольник окна. Женщина в розовом халате, с бигуди на голове, сидела возле торшера и читала старый номер «Кантри ливинг». Когда Друз и Беккер возвращались к машине, она посмотрела в старомодное окно, выходящее на озеро.

— Ричард! — позвала она мужа, встала и подошла к окну. — Там снова горят фары. Пожалуй, я все же позвоню Энн. Не думаю, что они собирались сегодня приезжать.

Глава 17

«Порше» мчался по загородной автостраде, шурша шинами по мокрому покрытию. Мимо проносились деревья с голыми кронами и темные поля. День выдался пасмурный, небо было затянуто свинцовыми тучами. В придорожной канаве в неловкой позе лежал сбитый ночью олень, похожий на рюкзак, набитый костями. А еще через сотню ярдов, на желтой линии, валялся, словно тряпка, мертвый барсук.

Лукас раз двести побывал там, где были совершены убийства, и все места преступления выглядели мрачно. Неужели убийство никогда не происходит в веселой обстановке, хотя бы случайно? Однажды его вызвали в парк развлечений. Парк еще не открыл новый сезон, и хотя в его задачу входило создавать у людей радостное настроение, безмолвные колеса обозрения, застывшие американские горки, неуклюжие карусели и пустой дом зеркал производили не менее жуткое впечатление, чем какой-нибудь старый британский дом на болоте.

Лукас поднялся на вершину холма, заметил полицейские машины, припаркованные вдоль обочины, и фургончик «скорой помощи», развернутый в сторону проселочной дороги. Толстый помощник шерифа, который стоял, засунув большой палец за пояс, жестом показал Лукасу, чтобы он проезжал мимо. Дэвенпорт свернул к обочине, заглушил двигатель и вышел из «порше».

— Послушайте, вы! — Толстый помощник шерифа решительно направился к Лукасу. — Думаете, я здесь аэробикой занимаюсь?

Лукас достал из кармана жетон.

— Полиция Миннеаполиса. Где он?