Глаза любви

Не мог он рассказать обо всем этом Даше. Семья, дети – его забота, запретная тема. Наверное, Даша была права, когда с самого начала настояла на этом: когда они вместе, ни Тамары, ни детей нет. Никаких воспоминаний о той жизни, которая идет параллельно. И о том, что после их размолвки на даче он через три дня поехал за Тамарой и сыновьями на Кипр, Стас тоже промолчал. Он проклинал свое малодушие, но сделал это! И судьба наказала его по полной программе, решив преподнести сюрприз, о котором он и не мыслил никогда. Все было предельно просто, на уровне физиологии. В тот день Дубровин приехал в гостиницу, обговоренную им с Тамарой заранее. Вежливый, улыбчивый портье назвал ему номер, в котором остановилась мадам Дубровина с детьми. Юноша-носильщик подбежал и предложил свои услуги. Дубровин сделал отрицательный жест и направился к лифту, Тамара Федоровна отдыхала с размахом, надо полагать. Трехкомнатный люкс в пятизвездочной гостинице что-то да значит. Поднимаясь на лифте на нужный этаж, Стас уже без раздражения подумал, что жена решила отдохнуть, не отказывая себе ни в чем, а главное – она все-таки ждет его приезда, потому что заняла трехкомнатный номер. Ее расточительность объяснима желанием роскошно провести с ним хотя бы несколько дней. Он пробудет здесь дня три и уедет. В этот момент Стас неосознанно улыбнулся, запрокинув голову, и почувствовал наслаждение от сознания того, что он на коне. Тамара решила пустить пыль ему в глаза, устроила маленькую сцену ревности и прорисовки безрадостного будущего. Но на деле она нуждается в нем больше, чем пытается показать. Она никогда не согласится расстаться с ним и никогда не расскажет отцу о своих подозрениях. Дубровин удовлетворенно улыбнулся и остановился возле указанного номера. Он придал своему лицу устало радостное выражение. Он должен показать, что не мог не приехать, но и дать понять, что ждет обязательных извинений.

Осторожно постучав, он открыл дверь и, растянув губы в улыбке на все тридцать два, зашел внутрь. Звучала приятная мелодия. Стас решил, что Тамара принимает ванну. Он поставил сумку с вещами в просторной прихожей и начал медленно продвигаться вглубь, изучая обстановку. Все сияло чистотой и поражало роскошью, но такой, которая не бросается в глаза. Здесь все было подчинено единственной цели – сделать максимально комфортным и ласкающим глаз окружающее пространство. Не было мелочей – убранство номера объединяло все его составляющие в одно целое. Дубровину нравилось все, что попадалось на глаза.

Он заглянул в ванную, увидел свое отражение в огромном овальном зеркале, висевшем напротив входа. Машинально поправил волосы, критически оглядел свое раскрасневшееся, блестевшее лицо и немного измятую в дороге рубашку. Увиденное не удовлетворяло его требованию – не денди, но на скидку усталому путнику можно надеяться наверняка.

Продолжая свое неспешное путешествие по гостиничному номеру, Дубровин вдруг замер. В какой-то момент ему показалось, что из полуоткрытой двери дальней комнаты раздаются подозрительные звуки. Стас сразу потерял всю свою уверенность. Он даже сделал пару шагов назад, словно желая сбежать, не узнав ничего до конца. Сдвинув брови, он застыл, улыбка медленно сошла с его лица. Теперь он отчетливо услышал громкий шепот, приправленный сдержанными стонами. Стас стоял и слушал и с каждой секундой понимал, что его решимость, бравый вид улетучиваются. Звуки становились все более отчетливыми, а наличие непрошеного свидетеля делало ситуацию комической. Хотя Дубровину меньше всего на свете хотелось в этот момент смеяться. Осталась последняя надежда на то, что Тамара смотрит «горячее» видео – она была любительницей экранной «клубнички». Дубровин вдохнул и на этом глубоком вдохе открыл дверь.

Картина напоминала сцену из дешевой мелодрамы с элементами эротики. Молодой парень с невероятным бронзовым загаром занимался любовью с Тамарой. Ее неуспевшее загореть тело выделялось неестественной белизной на фоне юного атлета. Стас в первое же мгновение почему-то оценил его отличное телосложение: мускулистые руки крепко обнимали бедра Тамары, а упругие ягодицы совершали ритмичные движения, приводившие его партнершу в восторг. Они были так увлечены, что не сразу заметили появление Дубровина. А он все стоял и смотрел, ничего при этом не ощущая, как будто происходящее не имело к нему отношения. Но вот любовная игра достигла апогея, раздались обоюдные громкие стоны, отрывистые слова, подтверждающие пик наслаждения. По мере того как любовники усмиряли свой пыл, Стас начал чувствовать вскипающий гнев и отвращение к происходящему Наконец он решил, что пришла пора заметить его. Он медленно поднял ладони и, повинуясь волне презрения ко всем и каждому, громко захлопал в ладоши.