Глаза любви

– Дашуня, я обнаружила букет цветов в дверной ручке! – однажды закричала с порога Ирина, вернувшись со свидания. Было довольно поздно. У нее, в отличие от дочери, снова началась полоса активной личной жизни. Радость от общения с любимым человеком омрачали печальные глаза дочери каждый раз, когда их взгляды встречались. Ирина чувствовала неловкость, словно она была виновата в том, что у нее все хорошо, а девочка страдает. – Доча, приятный сюрприз! Почему цветы не в доме? Ты не подходила к двери или гуляла? Ты что, спишь?

– Не гуляла, не подходила, не сплю, – вяло отреагировала Даша, не желая подниматься с постели.

– Смотри, – Ирина определила цветы в вазу, вихрем ворвалась в комнату дочери и поставила ее на стол. – Какие чудесные белоснежные гвоздики! Тебе пора нас познакомить. Красиво ухаживает юноша, надо отметить. Он мне заочно нравится. Кто он?

– Наверняка проделки Артема, – мельком взглянув на букет, сказала Даша. – Он еще не знает, что я не люблю гвоздик.

– А ты все еще ждешь оранжевых роз от Дубровина? – съязвила Ирина, но, увидев повлажневшие глаза дочери, присела рядом на диване, погладила ее руку. – Прости, сглупила. Я не со зла.

– Знаю, но все равно больно. Я не могу забыть его, мам.

– Ты до сих пор не рассказала, что у вас произошло?

– Не спрашивай, прошу тебя, мамуля. Я сама ничего не понимаю. Я должна переболеть, понимаешь? Только не могу обещать, что на это понадобится месяц, два или год… – Даша грустно улыбнулась. – Лишь бы не навсегда.

– Любовь – это болезнь, ты права, девочка. Причем в любых ее проявлениях. Любовь к родителям полна вины и безотчетного страха потерять их, к мужу – ревности, страха перед возможной разлукой, к детям – пожизненного беспокойства за их благополучие, здоровье. Любовь – это мука, но без нее все в этой жизни становится серым, безликим. Мы заранее обречены на необходимость любить.

– Ты умеешь оставлять прошлое за спиной, мам, это большой талант, – Даша сказала это, подразумевая, что ей удалось забыть предательство отца, бегство Бориса. – Твое сердце готово снова любить.

Ирина внимательно посмотрела на нее, молча вышла из комнаты, поцеловав дочь в пахнущую духами макушку. Оставшись одна, Даша взбила подушку, отвернулась к стене – вид стоящих в вазе цветов раздражал ее. Закрыв глаза, она подумала, что мир не совершенен. Ну почему так происходит? Человек, который уделяет ей внимание, не обидел ни одним словом, ведет себя более чем деликатно, вызывает отрицательные эмоции, а мужчина, откровенно посмеявшийся над ее чувствами, не дает покоя, заставляет сердце учащенно биться. Это несправедливо! Даша вздохнула и крепче сжала веки.

Она пообещала взяться за ум. К поездке в колхоз в начале сентября ей нужно прийти в себя. Иначе ее грустное лицо будет причиной постоянных вопросов, сочувствующих взглядов, пересудов – ей это не нужно. Время есть, больше месяца на то, чтобы излечиться. Она сумеет, ведь жизнь только начинается. Не может быть, чтобы самым лучшим ее воспоминанием оставалась любовь к Дубровину. Внушила себе, что без него и свет не мил, как теперь освободиться? Но и Тропинин пока ему не соперник. Хотя из всех юношей он выглядит наиболее впечатляюще. Даша решила не отталкивать его окончательно, а приучать себя к тому, что рядом должен быть кто-то, кроме Стаса. Стаса больше нет, и чувство к нему должно сойти на нет. Открыв глаза, Даша повернулась и посмотрела на цветы. Пять белоснежных гвоздик – красивых, пышных, с едва уловимым ароматом, но нет от них радости… Вот и красота не впечатляет, и дело не в том, что Даша не любила гвоздик с детства. Она Артема не любила, а цветы от него казались еще одним напоминанием, что мечты детства безнадежно разбиваются. Осколки разлетаются, больно раня, но закрываться от них нет возможности. Переболит как-нибудь.

Даша полежала еще немного, посмотрела на часы – половина одиннадцатого. Время сугубо детское, как говорит Марина. Значит, позвонить Артему можно, нельзя не поблагодарить его. Даша поднялась, вышла в коридор и забрала телефон в свою комнату, оценив когда-то удлиненный Борисом телефонный провод.

– Добрый вечер, это Даша беспокоит. Артема можно?

– Здравствуйте, Дашенька. Можно. Одну минуту подождите, он только что вернулся с прогулки с Ральфом, – ответил приятный женский голос. Даша сразу узнала маму Артема, хотя ни разу еще с нею не встречалась, да и слышала пару раз. У девушки была отличная память на голоса. Судя по интонации, Артем говорил с мамой о ней, и у женщины составилось хорошее впечатление о знакомой сына.

– Если я не вовремя, Алла Васильевна, то могу перезвонить.

– Нет, нет, все в порядке, – вежливость Даши привела женщину в еще большее расположение. – Наша любимая собака – еще один полноправный член семьи. Мы часто идем на поводу у его желаний. Вот такие поздние прогулки – одно из них.