Читаем Глаза Леи. Плотник и индюк полностью

Почуяли тараканы запах, набежали и стали есть, а Исраэль яду не жалел. Не прошло и нескольких часов, как стали они как-то дергаться[21], качать головами, падать и умирать.

Если бы он дал яд перед заходом Субботы, было бы хорошо - готовясь к Субботе, человек чтит свой дом и выносит из него мусор.

Но он рассыпал смертельный яд в понедельник и пока он почтил дом свой и вымел тараканьи трупы вон - ими полакомился индюк. Стало ясно, что индюку не суждено дождаться кануна Песаха, когда его торжественно зарежут, чтобы съесть на маце и мароре[22].

Увидел это Исраэль и решил немедленно опередить Ангела Смерти. Связал индюка и побежал к резнику. Стал торопить его, тот взял нож и сделал свою работу.

Прикрыл резник кровь[23]и отдал индюка хозяину.

Взял его Исраэль и отнес домой. Ощипал перья, разрезал, помыл, вытащил и обстучал отдельно мясо и требуху. Взял дуршлаг и засолил мясо в нем. Зажег свет и поставил казан.

Подождал немного, чтобы соль сделала свое дело, смыл ее и еще раз тщательно обстучал мясо, а затем сварил. Пока мясо варилось, снял Исраэль свою одежду, облачился в одежду мертвых, одел "китель"[24], взял сидур, лег на кровать и прочитал видуй[25]- на тот случай, что если умрет во время трапезы, то умрет после покаяния.

После того, как мясо сварилось, уселся мастер на свою кровать, завернувшись в "китель" и одевшись в наряд мертвых. Начал он хватать и есть, есть и хватать[26] внешние и внутренние части индюка, разгрызал кости и высасывал из них мозг. Грыз, глотал, жевал и разламывал - скорее, пока ангел смерти не сделал с ним то же самое, что с индюком, наевшимся отравленных тараканов.

Вот и вся история о плотнике и индюке.

И если не умер от яда, то умер от переедания.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза