Глаза, чтобы плакать

– Возможно, вы и правы, – легко согласилась она. – Я так люблю все это...

– Когда выпадает счастье жить неординарно, разве можно об этом жалеть?

Она печально улыбнулась и призналась:

– Конечно же, мои сетования не вполне искренни. – И тут же встала, оставив недоеденным свой десерт. Я с сожалением вынужден был последовать ее примеру, хотя в жизни своей не ел ничего подобного.

– А знаете, что мы сейчас будем делать?

– Нет.

– Пошли...

Она протянула мне руку и повела за собой в будуар, небольшую комнату, располагавшуюся особняком от других. Казалось, мы пересекли границу и вступили в другой мир. Модерн уступил место Людовику XV. Все вокруг дышало спокойствием и умиротворенностью.

– Здесь нам будет удобнее, – заявила актриса. – Эта комната выглядит уютнее, не так ли?

– Именно это я собирался сказать, но вы опередили меня.

Люсия взяла рукопись, лежавшую на комоде из розового дерева.

– Каждый вечер я учу сцены, которые мне предстоит играть на следующий день. Обычно мне помогает моя племянница, произнося реплики партнеров. Надеюсь, вы не откажетесь ее заменить?

Она нашла нужные страницы, затем усадила меня рядом с собой на кровать, чтобы я мог следить за текстом. Предполагалось разучить слегка завуалированную сцену любви. Героиня Люсии находилась на балу, и, естественно, наступил момент, когда ей захотелось подышать свежим воздухом на террасе. Некоторое время спустя за ней устремился искавший ее расположения поклонник и тут же начал молоть всякий вздор про прелести летней ночи и очарование безмолвия. Все это показалось мне вопиющей дешевкой. Люсия дважды прочитала текст, спотыкаясь на каждом слове, точно школьница, едва выучившаяся читать. Затем она встала и, шагая по комнате, пересказала всю сцену наизусть. Я был потрясен ее памятью. Актриса улыбнулась:

– Это азы ремесла. Необходимо как можно быстрее освободиться от текста, чтобы начать его играть.

Она щелкнула пальцами.

– Итак, вы готовы? Начинаем!

Первой была моя реплика. Нечто вроде: "Прошу меня извинить за то, что я помешал вашему уединению", на что Люсия отвечала: "Я знала, что вы придете". Затем должно повиснуть тягостное молчание, которое при монтаже заполнят тихой музыкой. После этого мой персонаж разражался длинной тирадой, в которой выражал свою радость по поводу свидания наедине. Прослушав мой монолог, Люсия не стала говорить свой текст, а, улыбнувшись, произнесла:

– А у вас неплохо получается, Морис!

Я менее всего ожидал услышать в свой адрес комплимент после того, как отбубнил свои реплики.

– Вы смеетесь надо мной!

– Вовсе нет. Повторите-ка еще раз, и вы убедитесь, что мои слова справедливы. Только не торопитесь, хорошенько дышите, проговаривая каждую фразу.

На этот раз я выложился на полную катушку.

– Не то! – отрезала актриса. – Расслабьтесь. Не надо переигрывать. Представьте, что вы просто интересуетесь, люблю ли я клубнику. Вы ведь не станете задавать подобный вопрос с пафосом? Герой всего лишь флиртует.

– Не согласен, – возразил я. – Герой очень напряжен. Ведь, говоря о пустяках, он пытается достичь своих целей, использовать свой шанс. Вполне естественно, что ему трудно скрывать нервозность.

– Это было бы естественно в жизни. Но кинематограф – это искусство иллюзии. Перед камерой приходится все делать наоборот, помните об этом и не забывайте, что объектив искажает пропорции. Мельчайшее движение ваших губ или бровей приобретает огромную значимость. Вы меня поняли?

– Понял.

– Тогда продолжим.

Я начал было вновь произносить свои реплики, но остановился...

– Вы репетируете со мной, но, увы, не я стану играть эту роль.

– Ну и что? Мне нравится наша работа. И потом... возможно, в скором времени вам придется сыграть множество подобных ролей.

– Если бы только ваши слова оказались правдой!

Мы начали сначала. Было безумно интересно. Никогда еще я не получал подобного удовольствия от игры и мечтал лишь о том, чтобы этот урок актерского мастерства никогда не кончался. Через час можно было кричать "мотор!". Люсия была абсолютно готова к съемкам.

– Ну, все, довольно! – заявила актриса, отбирая у меня рукопись и швыряя ее на пол. Она выглядела усталой. Взгляд ее ничего не выражал и казался пустым.

– Вас утомил сегодняшний нескончаемый день, мадам. Я... я должен оставить вас.

– Да, мне необходимо отдохнуть, – прошептала она. – Какое все-таки это чудо – наше ремесло!

– О да!

Я поднялся и произнес со вздохом:

– Благодарю вас. Сегодня вы подарили мне самый прекрасный вечер в моей жизни.

Люсия, полулежа на кровати, не сводила с меня слегка затуманенных глаз.

– Это правда, Морис?

– Да, это правда.

– Подойдите ко мне.

Я подошел к кровати. Ее глаза вновь наполнились светом.

– Ну же, ближе. Вы что, боитесь?

Мое сердце бешено заколотилось. Оно билось так сильно, что я почувствовал невыносимое жжение в груди. Ее рука вцепилась в меня и заставила присесть с ней рядом.

– Поцелуйте меня, – последовал приказ.