Глаза Авроры

Я подумал, что мне и не нужно бросать Аврору. Наши отношения, насколько я понял, не отличались сильной привязанностью и нежностью. Я буду ненавязчиво появляться в жизни Рейчел. А если это и вправду судьба, то все наладится само собой. А с Авророй я разберусь уже по ходу дела. С этой счастливой мыслью я и задремал, а проснулся от звона знакомой мелодии, которая уже начинала раздражать меня. Почему именно эта музыка? Я решил, что позже нужно будет убрать эту гнетущую, по крайней мере меня, мелодию. На экране телефона высветилось изображение чайки. Под картинкой было написано большими буквами: «Кретин». Странный способ записывать людей: так можно и запутаться. Нужно будет и с телефонной книжкой что-то сделать.

— Слушаю, — настороженно произнес я, поднеся телефон к уху.

— И как продвигаются дела? — сразу начал мужчина с резким неприятным голосом.

— Нормально, — неуверенно ответил я, не зная, что именно должно продвигаться.

— Что-то мне не нравится твоя интонация! Ты исправил то, что тебе отметили?

Теперь я понял, что это был тот самый редактор. Похоже, другой я не зря его так обозвал.

— Почти. В работе.

— И когда же ты пришлешь текст с правками? Нам нужно уже начинать подбирать последних актеров, а ты до сих пор не дописал сценарий! — визгливо вскрикивал мужчина. — Каждая минута на счету! Нужно двигаться, чтобы тебя не выпнули с этого места! А желающих хоть отбавляй! Хочешь, чтобы сценарий кто-то другой дописывал?

Редактор все говорил и говорил. Было ощущение, что его просто невозможно было заткнуть. Голос мужчины резал барабанные перепонки, из-за чего я отдалил телефон от уха. Теперь стало понятно и изображение чайки. Он верещал с похожей интонацией.

— Для чего нужны эти правки? — перебил я его.

На мгновение воцарилась тишина.

— Ты опять начинаешь? — В голосе мужчины были слышны угрожающие нотки. — Мы, по-моему, закрыли эту тему?! Ты исправляешь все, что требуется, а я замолвлю словечко режиссеру и продюсеру о тебе и твоей подружке. Ты что, хочешь потерять эту работу и снова печатать статьи для дешевых журнальчиков? Так я тебе это устрою! И твоя ненаглядная тоже никогда и нигде не будет сниматься! Даже в каталогах для частных клиник.

Этого типа я решил не переименовывать. Меня разозлили его угрозы, но я сдержал так и выпрыгивавший вопрос о том, не критические ли у него дни.

— Я тебя понял. Просто не понимаю, почему его нужно делать более брутальным?

— Гелиос, — со вздохом произнес Кретин, — зрители должны сразу влюбиться в главного героя, а не чувствовать к нему отвращение или жалость. Иначе все теряет смысл. Уяснил?

— Вполне, — глухо ответил я.

— Так! У тебя максимум неделя. Если не пришлешь мне исправленный вариант, да еще и с концовкой, то разговор будет другой. И я тебе уже ничем не смогу помочь, хоть сотню красоток ко мне пришли!

Он бесцеремонно сбросил вызов.

Я ощущал себя оплеванным и униженным. Это было не лучше, чем когда Аврора с издевкой сказала: «Ты всего лишь кассир!». Я с удовольствием послал бы его куда подальше, но пока не совсем понимал масштабы роли этого человека в моей жизни. Он мог как блефовать, так и реально уничтожить меня. И Аврору. А мне не хотелось, чтобы из-за моего упрямства пострадал и еще кто-то. Пусть даже она была мне безразлична.

Через час я был дома. В квартире царила тишина: Аврора еще не вернулась. Мне нужно было пересилить себя и прочитать всю писанину до конца, чтобы сформировать у себя в голове хоть какой-то порядок. Может, тогда у меня получится исправить то, что хочет этот упырь, и дописать конец. Я понятия не имел, как нужно писать сценарий, но надеялся на примере уже имевшихся страниц продолжить.

Я начал с того момента, на котором бросил читать: ее день рождения. Мне было стыдно смотреть на себя со стороны. Я казался совсем убогим. Явись я сейчас туда, то точно поступил бы совершенно иначе. Я бы не терпел пренебрежительного тона бывшего парня Авроры и уж точно не топтался на месте, как увалень, когда мы остались одни.

Я нашел файл в ноутбуке и, пересилив себя, все же исправил некоторые незначительные моменты, отмеченные редактором. Все оказалось не так сложно, как я думал. Слова сами приходили мне в голову. Допустим, теперь я не плакал в лифте после ссоры с Авророй, а мужественно ударил кулаком о стену. По-моему, это выглядело комично, но Кретин хотел, чтобы главный герой не вызывал жалости. Также я убрал момент, когда швырнул деньги Авроре в ноги для того, чтобы унизить ее. Вместо этого я молча и гордо вышел из квартиры, оставив ее со своими мыслями наедине.

Теперь это был не я, и не моя жизнь описывалась в этих строках. Я наблюдал со стороны за неизвестным мне человеком. Он мне не нравился — совсем не вызывал симпатию. Хоть теперь этот персонаж и был морально сильнее меня, но в нем не было жизни. Гелиос на бумаге поступал так, как от него требовалось, а не так, как он хотел. Теперь я не сильно переживал за то, что моя жизнь будет выставлена на всеобщее обозрение. Мои самые постыдные чувства были зачеркнуты и переписаны.