Главред: Назад в СССР. Книга 1

– Андроповска, – поправила меня парторгша, гневно сверкая глазами.

– Сейчас Андроповска, верно, – машинально сказал я, чем вызвал изумленный ропот. – Но скоро на волне перестройки начнется масштабная кампания по возвращению исторических названий.

– Это вам в райкоме сказали? – Клара Викентьевна даже очки сняла и протерла их клетчатым платком.

– У меня свои связи в партии, – уклончиво ответил я. – Но давайте, действительно, не будем все это бередить раньше времени. Итак, Зоя, ваша задача: подготовить материал на полосу о разнообразии молодежной культуры. Поговорите с этим, как его, Котиковым, потом возьмите интервью у пары фронтменов… Прошу прощения, солистов самодеятельных ансамблей.

– Поняла! – девушка расцвела словно пышная роза, явно оценив масштаб идеи.

– И поснимать не забудьте, – добавил я. – Леню возьмите, он хорошо ловит портреты.

– Вы мне льстите, Евгений Семенович, – смущенно пробормотал Фельдман, а меня уже несло дальше.

– Так, я жду новых идей, товарищи, – я даже хлопнул кулаком по столу, напугав Зою и еще парочку неприметных девчонок. – И на чай, коллеги, налегайте на чай.

Видимо, мой тон был совсем непривычным для Кашеварова, и журналисты скорее с опаской, чем с воодушевлением, стали наливать себе чаю и передавать друг другу конфеты с сушками.

– Дальше, – во мне неожиданно вспыхнул азарт, и я даже на время забыл, что все это мне снится, а сам я на самом деле валяюсь без сознания на больничной койке. – Нужны острые материалы. Репортаж со скорой, из милицейских рейдов… Поисковые отряды надо бы потрясти.

– Но у нас нет поисковых отрядов, – робко возразила Зоя Шабанова и опять покраснела.

– Значит, появятся, – я рубанул рукой воздух. – Ну?

– Репортаж из милицейских рейдов… – длинный, которого, как я вспомнил, звали Виталий Бульбаш, с интересом прищурился. – Есть у меня в отделе хороший знакомый – капитан Величук, Платон Григорьич. Могу с ним поговорить.

– И давно пора! – распалился я. – Договоритесь с ним, товарищ Бульбаш, чтобы его парни взяли вас с собой покататься в патруле. Желательно в ночном.

– Легко, – с довольной улыбкой ответил длинный.

Я понял, что мне необходим план номера, порыскал в ящиках стола, достал писчую бумагу и карандаш. Задумался, вспомнил, как работали опытные журналисты, у которых я начинал еще практикантом. Так, раскидаем весь тридцатидвухполосник по блок-схеме. Первая и последняя – по одной, все остальные – в разворотах[4]. Пока что у меня распределены только четыре.

– Без спорта никак, Евгений Семенович, – подняла руку и встала крепенькая девчонка с двумя косичками крендельком. – Наши с калининской «Волгой» отыграли, я репортаж пишу. Снимки Андрей сделал.

Она указала на худого чернявого паренька, сидевшего рядом с Леней Фельдманом. Точно, фотограф же в редакции не один. Значит, Андрей… А эту спортивную деваху, по-моему, зовут Анфисой. Анфисой Николаевой! А ведь я ее знаю… У нас она лет пять назад ушла на пенсию, тоже из старой гвардии. Говорили, что она очень круто пишет, но я, к своему стыду, ни разу ее статьями не интересовался. Просто не люблю спорт, если честно. Сам на велосипеде и на лыжах катаюсь, в бассейн хожу. Но так, чтобы следить за футболом, к примеру… Нет, точно нет.

– Анфиса, это очень хорошо, – одобрил я вслух. – Только давайте мы добавим к репортажу интервью с самым результативным игроком.

– С Чеботаревым? – уточнила спортсменка. – Но другие обидятся… Все-таки командная игра, футбол.

– И пусть обижаются! – рявкнул я. – Кто газета? Мы! Кто решает, у кого интервью брать? Мы решаем! Хотят, чтобы их портреты на первой полосе красовались – пусть догоняют и перегоняют Чеботарева! Понятно?

– Так точно, Евгений Семенович! – неожиданно гаркнула Анфиса, вытянувшись в струнку, словно солдат в строю.

– Вот и отлично, – удовлетворенно кивнул я. – Еще?

– Культура, – раздался тихий вкрадчивый голос. – Я имею в виду в самом широком смысле, не как у Зои.

Я поискал глазами источник звука и остановился на тетушке лет шестидесяти в круглых очках и разноцветном шарфике. Волосы у нее были всклокочены и торчали в разные стороны, как у собачки-болонки. Но глаза тетушки светились, и ей было точно плевать на то, как на нее смотрит редактор. Главное – это ее работа, ее идеи и мысли.

– Что предлагаете? – я вежливо кивнул ей, и подсознание уже гораздо быстрее с готовностью подсказало мне имя. – Марта Рудольфовна, судьба культуры Андроповска в ваших руках.

– Вы наверняка знаете, что стартовал новый театральный сезон, – воодушевленно принялась рассказывать товарищ Мирбах, в мое время, к сожалению, уже покойная театральная журналистка, уехавшая из Любгорода в Санкт-Петербург еще в лихие девяностые. Черт, вот ведь легендарных людей подкидывает мне мое подсознание! – Так вот, в нашем районном доме культуры будут ставить Чехова. Гастроли Калининского драматического.

– С вас полоса, дорогая Марта Рудольфовна, – тепло улыбнулся я. – Формат – на ваше усмотрение.

– Благодарю, Евгений Семенович, – тетушка даже растрогалась. Неужели реальный Кашеваров и вправду такой сатрап? – Я напишу критическое эссе.