Главный противник. ЦРУ против России

а) выполнения чисто военных условий (сдача вооружения, эвакуация ключевых районов и т.д.), с тем чтобы надолго обеспечить военную беспомощность (во многом выполнено в ходе «перестройки». – Авт.);

б) выполнение условий с целью обеспечить значительную экономическую зависимость от внешнего мира». [61](Полностью выполнено в ходе «экономической реформы». – Авт.)

Особо подчеркивалось, что все эти условия должны быть жесткими и явно унизительными для коммунистического режима, напоминая этим Брест-Литовский мир 1918 года с Германией. (Впрочем, о таком унижении, которое было реально достигнуто после 1985 года, они и не мечтали.)

Эта секретная директива СНБ 20/1 для нас исключительно важна также и потому, что там впервые со всей определенностью дается понять, что смертельным врагом Соединенных Штатов является не только коммунистическая идеология и порожденный ею советский коммунистический режим. Врагом номер один США является сильная Россия как таковая, вне зависимости от формы ее политического устройства. Особенно наглядно это проявляется при рассмотрении американскими стратегами того исхода войны, при котором будет в принципе уничтожена Советская власть. Авторы документа задают и сами же отвечают на следующий принципиальный вопрос: «Так какие же цели мы должны искать в отношении любой некоммунистической власти, которая может возникнуть на части или всей русской территории в результате событий войны? Следует со всей силой подчеркнуть, что независимо от идеологической основы любого такого некоммунистического режима и независимо от того, в какой мере он будет готов на словах воздать хвалу демократии и либерализму, мы должны добиться осуществления наших целей, вытекающих из уже упомянутых требований. Другими словами, мы должны создать автоматические гарантии, обеспечивающие, чтобы даже некоммунистический и номинально дружественный к нам режим:

а) не имел большой военной мощи,

б) в экономическом отношении сильно зависел от внешнего мира,

в) не имел серьезной власти над главными национальными меньшинствами,

г) не установил ничего похожего на «железный занавес».

В случае если такой режим будет выражать враждебность к коммунистам и дружбу к нам, мы должны позаботиться, чтобы эти условия были навязаны не оскорбительным или унизительным образом. Но мы обязаны не мытьем, так катаньем навязать их для защиты наших интере-. сов». [62]Как показали последние события, в отношении к России американское руководство до сих пор руководствуется этим программным документом. И не стоит обольщаться: коммунистическая, демократическая или монархическая Россия всегда будет рассматриваться американскими стратегами как преграда на пути к мировому господству. Идеальным вариантом было бы, если бы здесь была ядерная пустыня с подземными рудниками.

Но кое в чем откровенность заокеанских стратегов нам полезна. Она облегчает распознавание реально, а не на словах патриотической власти в нашей стране. Та власть, которая по этим четырем пунктам проводит политику, противоположную заявленной авторами директивы, может считаться пророссийской. Если же она выполняет их предписания, то она враждебна интересам России, что бы она при этом ни говорила, как бы ни крестилась и какие бы песни ни пела.

Впрочем, в утешение плачущим можно вспомнить не приветствуемого у нас ни коммунистами, ни демократами русского публициста Ивана Солоневича. Мысли по изучении курса русской истории его осенили примерно следующие. Было татарское иго. Где сейчас татары? А Россия стоит. Были поляки. Где они? А Россия стоит. Были немцы. Где сейчас Гитлер? А Россия стоит. Мы-то свои проблемы решим. Нам не привыкать строить на пепелищах. А что думают американцы делать со своим черным меньшинством, неуклонно превращающимся в большинство? С надвигающимся экономическим кризисом, грозящим в несколько раз снизить уровень потребления в обществе потребления? С ростом во всем мире антиамериканских настроений при том, что альтернативы – «коммунистической угрозы» – больше не существует?

,Но мы отвлеклись. Вернемся в 40-е годы. Параллельно с глобальным политическим планированием шло и чисто военное планирование третьей мировой войны. По приказу комитета начальников штабов к середине 1948 года был составлен план «Чариотир». Согласно ему, в первые тридцать дней планировалось сбросить 133 атомные бомбы на 70 советских городов, в том числе 8 атомных бомб на Москву и 7 бомб – на Ленинград. На втором этапе, который должен был продлиться еще два года, предполагалось сбросить на СССР еще 200 атомных и 250 тысяч тонн обычных бомб. Не успел год закончиться, как по американским штабам был разослан новый план «Флитвуд».