Главный подозреваемый

– Да. У нас эти выходные вообще одни из самых спокойных.

– Нет, ты не понимаешь, при чем здесь эти выходные? Сегодня! Сегодня же пятница, тринадцатое!

– Ну и что?

– Как что?! Катаклизмы разные, ужасы всякие, компьютеры глючат, сети сбоят, даже и нейронные у людей в головах, вот те и начинают вытворять такое, что в обычный день им и не приснится. Научный факт, я с утра в Интернете читала.

– Этот пакет – в квартиру? – деловито спросил Северин.

– Да. Дары леса. Ты не поверишь…

В этот момент (в 20.21 согласно данным камеры внешнего наблюдения) из подъезда дома вышел Воркутинский в сопровождении собаки, отрывисто пролаявшей «Гав! Гав! Гав!»

– Здравствуй, Лаврентий! Иди ко мне, красавец, дай я тебя обниму, – Таисия наклонилась, раскинув руки.

Пес чуть склонил голову набок, бросив взгляд на хозяина. Тот едва заметно кивнул. Пес подошел к женщине и позволил потрепать себя по загривку, даже махнул пару раз хвостом, изображая удовольствие.

– Девочек, вижу, на даче оставили, – сказал Воркутинский.

– Да. Девочкам там хорошо, – ответила Таисия, продолжая гладить пса, – целый день на свежем воздухе, бегают на воле, играют. Вот только Лаврентию теперь поиграть не с кем. Приезжайте к нам, порезвитесь… – и, без перерыва: – Ой, Мома, у меня, кажется, ни крошки хлеба дома. Сходи в булочную, а то сейчас закроется. Мне – с отрубями!

– Да закрыта уже, – сказал Северин, глядя при этом почему-то на Воркутинского, неприязненно и даже с ненавистью.

– Действительно закрыта, Таисия. Я был там полчаса назад, покупал хлеб для Пелагеи Федоровны, так отпускать не хотели, кассу, говорят, закрыли, – подтвердил Воркутинский.

– Вы такой добрый, Григорий! – воскликнула Таисия, оставив наконец пса в покое и распрямляясь.

– Невинное пионерское детство вспомнил, – процедил сквозь зубы Северин.

– Какой же я добрый, Таисия? – сказал Воркутинский. – Я за этот батон такую историю выслушал, что хоть роман садись писать. А это мой хлеб.

– Почему вы, мужчины, так боитесь признаться в своей доброте? Все наговариваете на себя невесть что…

Тут Таисия взглянула в лицо Воркутинскому и убедилась, что нисколько не наговаривают. Доброты в нем не было и в помине. Два мужчины стояли, неотрывно глядя в глаза друг другу и все сильнее наливаясь ненавистью. Они синхронно перебирали пальцами, постепенно сжимая их в кулаки, и вдруг, как бы спохватившись, одновременно засунули руки карманы, от греха подальше. Таисия, откровенно наслаждавшаяся сценой, тоже почувствовала предел.

– Ну что вы, мальчики, как петухи… – сказала она примирительно и положила руку на грудь Северину.

Северин явственно вздрогнул, завертел головой, влево, вправо, вверх и наконец вниз, на наручные часы. Было 20.27.

– Ты чего, Мома, вспомнил что-нибудь? – обеспокоенно спросила Таисия.

– Нет. Послышалось.

– Шаги командора? – с усмешкой спросил Воркутинский, лицо которого разгладилось и приняло свойственное ему обычно выражение пытливого и немного ироничного наблюдателя жизни и человеков.

– Если бы… – раздумчиво протянул Северин, уже и думать забывший о Воркутинском и их стычке. – Нечто похуже…

– Куда уж хуже, – сказал Воркутинский.

Он повернулся к Таисии, адресуя ей снисходительную улыбку:

«Вот есть же люди, которые классику не знают и аллюзий не понимают, то ли дело мы, дорогуша, с вами, два интеллигентных человека…»

Таисия не ответила понимающей улыбкой.

– А вот мы с мэтром ничего не слышали! – сказала она. – Не так ли, Григорий?

– Ничего! – отчеканил тот и смягчил: – Ничего не слышал, кроме тихого поскуливания Лаврентия. Сейчас идем, – сказал он, обращаясь к псу, и, приподнимая шляпу: – Прошу нас извинить за то, что покидаем вас. Неотложные дела.

– Ну что ты так к нему прицепился? – спросила Таисия, глядя в спину величаво удалявшегося Воркутинского.

– Позер, – ответил Северин, доставая сумку из машины, – тоже мне, Конан Дойл и Шерлок Холмс в одном флаконе, с такой-то бандитской рожей!

– Ты несправедлив, Мома.

– Да, ты права, насчет Конан Дойла и Шерлока Холмса я погорячился.

Когда они проходили мимо джипа, у водителя зазвенел мобильный телефон.

– Чё у нас? – сказал он в трубку. – Ничё. Все путем. А у вас? Лады. Вот и мне послышалось.

Остается добавить, что Кузнецов, несколько раз порывавшийся обойти с фланга эту группу, но так и не обошедший, вошел в дом сразу вслед за Севериным с Таисией.

На этом мы завершим анализ данных камер наружного наблюдения. Происходившие в переулке события уже не имели принципиального значения – дело было сделано. А прибывавшие действующие лица, чем дальше, тем в большем количестве, и так появятся в нашем рассказе.

* * *