Главный подозреваемый

– Тебя разве в детстве не учили, что нельзя с незнакомыми дядьками в машины садиться? – спросил он.

– Учили, конечно, – отвечаю. – Я для страховки разослал всем друзьям эсэмэски, что уехал кататься с соседом, на черном пятисотом мерседесе, госномер г049вв49.

Никаких сообщений я, конечно, не посылал, пацаны же потом не отстанут, но пусть знает.

– Номер только что срисовал?

– Нет, как только вы в доме поселились. У меня же отец из ГРУ, мы так с ним в детстве играли, номера машин, количество ступенек и тому подобное для развития памяти и наблюдательности.

– ГРУ! Как я мог забыть! – воскликнул он. – Доставал, наверно, этими играми?

– Все предки достают, – ответил я, – это их отличительная особенность и жизненное предназначение.

Дальше ехали молча. Сосед ко мне не приставал, в смысле, с разговорами. Да он и не должен был приставать, ни в каком смысле. Это я давно понял, как-никак играл несколько месяцев в игру «Распознай педофила». Родители здесь ни при чем, это школьное. У нас в школе большой скандал был по этому поводу, учителя литераторы, Зиновия Марковича, обвинили в педофилии, не официально, конечно, просто так говорили, в том числе мои родители. Я им пробовал объяснить, что он старшеклассниц совращал, которые сами кого хошь могли совратить, такие телки, какая же это педофилия? Но у родителей здравый смысл напрочь отключился, все причитали, каким осторожным мне надо быть, сегодня старшеклассницы, а завтра мы, кто же их, педофилов, поймет. Скандал тот замяли по-тихому, даже в интернет ничего не просочилось. Нам доходчиво объяснили, что нет ничего прикольного в знакомстве с педофилом, и мы вняли, потому что и сами до этого дошли. А что в игру играли, так это только для своих. Пару потенциальных педофилов среди учителей выявили и устроили им такую веселую жизнь, что они через полгода из школы уволились. На том игра и закончилась.

Сосед точно педофилом не был. И геем тоже. С такой-то герл-френдой! Гламурная и шикарная, хоть и немолодая, конечно. Она мне пару раз приснилась во всей своей шикарности, и поутру мне было немного стыдно, потому как… Но это к делу не относится, это мое личное.

А мы тем временем заехали незнамо куда. То все по проспекту ехали, вдруг свернули немного в сторону и оказались в какой-то депрессивной индустриальной зоне. Высоченный бетонный забор с распахнутыми металлическими воротами, пустой большой двор, весь залитый потрескавшимся асфальтом, и во всю длину двора кирпичное неоштукатуренное здание без окон, с широкими и высоким дверями посередине, больше на ворота похожими.

– Пошли, – сказал Сосед, вылезая из машины. – Не бойся, это склад, тут такое увидишь, чего ни в каком салоне нет, во всяком случае, в таком ассортименте.

– А чего мне бояться? – отвечаю. – Мне отец трекер на мобилу поставил, завсегда знает, где я.

Это, к сожалению, было правдой.

– Тяжело тебе живется, – сказал Сосед. – Как спасаешься? Телефон дома забываешь?

– Сейчас не забыл, – ответил я и для убедительности похлопал себя по карману.

Открылась одна из створок входных дверей, оттуда вышел какой-то старикан в джинсовом костюме, задал бессмысленный вопрос:

– Приехали?

– Да вот, мой молодой друг хочет посмотреть на скутеры, может быть, что-нибудь и присмотрит, – ответил Сосед.

– Если здесь не присмотрит, то уж нигде не присмотрит, – сказал старикан, распахивая дверь шире.

Меня трудно удивить, но тут я остолбенел. Внутри открылось огромное пространство, которого никак нельзя было ожидать по внешнему виду здания, и все оно было заставлено самыми разными скутерами. В отличие от салонов здесь не было никаких постеров, стоек с техническими данными, ценников и всего прочего, одни только скутеры, блестящие и влекущие. Я пошел бродить по залу. Сосед и старикан шли поодаль, тихо обсуждая между собой разные машины. Я невольно прислушивался.

– Не нравятся мне Хонды, – говорил Сосед, – какие-то они пенсионерские.

Я посмотрел на Хонды, их тут штук десять было, разных, и согласился с его мнением. Если бы родители решились купить мне скутер, то выбрали бы нечто подобное, чтоб я сидел с прямой спиной, сдвинув ножки, как за пианино.

Дальше Ямахи шли, и тут я завис перед одной моделью – стильная, хищная машина!

– Класс! – донесся восхищенный шепот Соседа.

– Да ты что?! Это ж Т-Макс, пятьсот кубиков, тридцать восемь лошадей, – ответил ему старикан без малейшего энтузиазма в голосе, свойственного обычно сейлз-менеджерам. – Куда такой?

Он, конечно, имел в виду, куда ему, то есть мне, такой скутер. Я не обиделся. Я согласился. Для начала это действительно слишком круто. На эту машину мне родителей не уломать, если допустить такую гипотетическую возможность.

– Лучше БМВ посмотрите, – продолжал между тем старикан.

– БМВ – это всегда хорошо, – сказал Сосед, и они направились куда-то в сторону.