Главные мифы о Второй Мировой

«Отборные головорезы» мечтают о самозарядках. По мысли авторов саги об «автоматчиках» немцы должны были все предвоенные годы не поднимая глаз трудиться над созданием чудо-автомата для своих «отборных головорезов». Воспетый кинематографом пистолет-пулемет появился как узкоспециализированное оружие, не предназначенное для массового использования пехотинцами. В 1936 г. Управление вооружений выдало задание на разработку оружия для экипажей танков и БТР, предназначенного для самообороны в экстренных ситуациях и для стрельбы из амбразур боевых машин. Брошенную перчатку подняла фирма «Эрма», директор которой Бертольд Гайпель решил опереться на предыдущие разработки в области пистолетов-пулеметов. Результатом этих работ стал пистолет-пулемет «Эрма-36», в котором были реализованы все характерные черты хорошо известного многим автомата. Впервые на пистолетах-пулеметах были использованы складной приклад (без которого разворачиваться внутри танка было бы крайне затруднительно) и алюминиевый крюк под стволом для удержания оружия за край амбразуры танка или бронетранспортера. Модернизация оружия с учетом опыта войны в Испании привела к созданию «МП-38», который продолжал считаться оружием танкистов и максимум десантников. Автомат получился (для немецкой промышленности, разумеется) довольно простой и технологичный. Трудозатраты на «МП-38» составляли 18 человеко-часов, а себестоимость – всего 57 марок. Для сравнения: пистолет «Вальтер П-38» требовал 13 человеко-часов при себестоимости 31 марка, а карабин «Маузер 98к» – 22 человеко-часа и 70 марок. Еще более упрощенный пистолет-пулемет «МП-40» стоил всего 40 марок. Неудивительно, что этим оружием заинтересовалась армия, и пистолеты-пулеметы стали в небольших количествах встраивать в организационную структуру пехотных и танковых соединений, вооружая ими командиров, вступающих в огневое соприкосновение с противником. Фактически унтер-офицерам и младшим офицерам просто давали нечто более мощное, чем пистолет. Одновременно возможности нового оружия оценивались вполне определенно (невысоко), и единственным местом, где можно было встретить «автоматчиков», была строительная организация «Тодта». Работники кирки и лопаты на случай внезапного появления «казаков» получали дешевые «МП-40» вместо винтовок. Массовым оружием пехотинцев должны были стать (и стали в конце войны) «штурмгеверы», а до тех пор солдаты получали карабины «98к».

Атака! Советские солдаты, вооруженные СВТ, пулеметом ДП и пистолетом-пулеметом ППШ. Ввиду массового выпуска СВТ довольно долго встречались в войсках уже после наступления эпохи ППШ.

Может возникнуть закономерный вопрос: почему Германия не перешла на перспективные самозарядные винтовки? Действительно, промышленно развитая Германия использовала самозарядные винтовки еще в ходе Первой мировой войны. Это были произведенные для Мексики винтовки Мондрагона и винтовки Маузера обр. 1916 г., использовавшиеся экипажами самолетов и «цеппелинов». Логично было бы предположить, что Германия в межвоенный период возглавит гонку самозарядок, но этого не произошло. Имелась масса опытных образцов, но до принятия на вооружение дело не дошло. Наиболее значимой причиной стала ошибочная позиция германского управления вооружений, настаивавшего на использовании принципов работы автоматики, отличных от отвода газов через отверстие в стволе. Считалось, что это просверленное в стволе отверстие плохо сказывается на точности и живучести. Это делало задачу конструкторов самозарядных винтовок в Германии не сложной, а очень сложной. Странное (по крайней мере, из сегодняшнего дня) требование заставило инженеров обратиться к системе датского конструктора Банжа, с отводом газов через надульник. Так появились самозарядные винтовки Маузера и Вальтера, известные как G.41 (M) и G.41 (W) соответственно. Тем не менее, стремление получить самозарядную винтовку в Германии имело место. Желание усилилось после столкновения с Красной Армией, располагавшей таким оружием. Уже 6 июля 1941 г. Ф. Гальдер записывает в дневнике: «Ощущается острая нехватка самозарядных винтовок и оптических прицелов».

Препятствием для распространения в войсках на Восточном фронте G.41 стали не проблемы с надежностью (которые имели место из-за решения с отводом через надульник), а сугубо производственные вопросы. В меморандуме от 27 января 1942 г. германского управления вооружений указывалось, что фирмы Вальтера и Маузера получили заказ на 5000 самозарядных винтовок каждая. Все заказанные Вальтеру винтовки были получены, а от Маузера дождались только 1673 штуки.

На переломе. В зимнюю кампанию 1942–1943 гг. ППШ получал все большее распространение. Советский боец в ватнике, валенках и с ППШ стал символом успехов под Сталинградом.