Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 г.

Энвер-паша, видя полную небоеспособность своих частей, потерявших надежду на выживание — новый переход через горы в мороз и метель могли вынести немногие, — уехал в 11-й армейский корпус, фактически бросив остатки 9-го и 10-го корпусов на произвол судьбы. Примечательно, что Энвер едва-едва не попал в плен: 29 декабря конвой Энвер-паши столкнулся с казачьим разъездом, Бронсарт фон Шеллендорф был ранен, и лишь гибель начальника русского отряда вынудила казаков отойти. Уже осознав масштабы грозившей катастрофы, Энвер-паша попытался еще раз переломить исход операции: по его приказу и под его началом войска 11-го армейского корпуса атаковали русские позиции, занятые группой Берхмана. Атаки возобновлялись до тех пор, пока было кому атаковать: после этого русские перешли в контрнаступление, опрокидывая деморализованного разгромом неприятеля.

Остатки турецкого 9-го армейского корпуса сложили оружие на полпути от Сарыкамыша до Бардиза; в плен угодило все корпусное командование. Одна из рот 154-го пехотного Дербентского полка захватила штаб турецкого 9-го корпуса (в том числе и командира корпуса Исхан-пашу), а также штабы трех дивизий вместе с их командирами^{396}. Но 10-й турецкий корпус, используя утомление русских частей и ошибки русского командования, сумел уйти, потеряв массу людей замерзшими, а также всю технику.

Группировка генерала Берхмана также перешла в наступление, тесня 11-й турецкий корпус и прикрывавшую общий отход конницу противника. Судьба сражения решилась обходным маневром: 16-го числа из района западнее Яйла — Бардус выступил 18-й Туркестанский стрелковый полк. За пять дней в горах, сквозь мороз и снег, полк пробился в тыл 11-му турецкому корпусу, чем вынудил турок бросить свои позиции и отступить по направлению к эрзерумской долине. По окончании операции турецкий комкор–11 был казнен Энвером по обвинению в не проявлении должной энергии при наступлении на русские позиции в лоб. Такого исхода было логично ожидать: погубив два корпуса, главком должен был найти козла отпущения.

21 декабря русские отбили Ардаган, восстановив положение на этом участке. 30 декабря отряд ген. П.П. Калитина вошел в Ольты. Преследование бегущих велось с надлежащей энергией вплоть до 5 января 1915 г. Впрочем, турки и без того предпочитали сдаваться в плен, чтобы не замерзнуть в горах. В этих боях был окончательно добит 10-й турецкий корпус. К 5 января русские войска заняли Кеприкейские позиции противника, перед которыми в октябре был отражен Сарыкамышский отряд. Вдобавок к прочему среди остатков спасшихся турок сразу после окончания Сарыкамышской операции вспыхнула эпидемия тифа. Эпидемия продолжалась всю весну, затрагивая и подходившие в разгромленную 3-ю армию подкрепления. По русским данным, от тифа умерло до 17 тыс. турок. В течение весны противник потерял 40% офицерского состава и нового командарма–3 Д. Хафиз Хаккы-пашу^{397}. Хафиз Хаккы-паша — единственный турецкий комкор периода Сарыкамышской операции, уцелевший в период операции. Логично, что именно он занял пост командарма. Добившись восстановления кадров 3-й армии — около 35 тыс. штыков и сабель — командарм стал жертвой свирепствовавшего в турецких войсках тифа.

Сражение под Сарыкамышем успокоило Закавказье: 5 февраля 1915 г. бакинский губернатор доносил, что турецкое наступление вызвало приподнятое настроение у мусульман Азербайджана, но победа Кавказской армии успокоила умы. Успокоению мусульман способствовало и «разрешение оказывать, наравне с армянами, помощь голодающему населению Карской области и проявленная забота об улучшении перевозки пленных турок, бедственное положение коих привлекало к себе внимание мусульман»^{398}.

25-го числа ген. Н.Н. Юденич возглавил войска Кавказской армии, став их фактическим руководителем (при номинальном главнокомандовании наместников — графа И.И. Воронцова-Дашкова, а с августа 1915 г. — великого князя Николая Николаевича) вплоть до своего отстранения 31 мая 1917 г. политиканами Временного правительства, предпринявших чистку армии в надежде укрепить собственную власть. За день до того Н.Н. Юденич был произведен в генералы от инфантерии. Мышлаевский был отправлен в отставку, а затем — переведен в распоряжение военного министра, что, как правило, предпринималось в отношении бесталанных военачальников, но толковых военных администраторов.