Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 г.

Временное правительство не забыло тех услуг, что были оказаны главкосевом в период падения монархии, а потому ему пока еще доверяли. Все изменилось с отставкой наиболее консервативно настроенных членов правительства – министра иностранных дел П.Н. Милюкова и военного министра А.И. Гучкова. Во время так называемого «Апрельского кризиса», когда потребовался уход конституционных монархистов, параллельно в Пскове происходило совещание высших чинов армии вместе с членами Временного правительства. Здесь-то и выяснилась картина всеобщего развала вооруженных сил страны. В ходе жарких дебатов и взаимных обвинений и Временное правительство во главе с князем Г.Н. Львовым, и Ставка во главе с Верховным главнокомандующим ген. М.В. Алексеевым понесли потери. В частности, в отставку вышел и Н.В. Рузский. На апрельском совещании в Ставке сменивший А.Е. Эверта новый главкозап ген. В.В. Смирнов и главкоюз А.А. Брусилов выступили за наступление. Этого желало Временное правительство, рассчитывая на дивиденды перед западными союзниками и укрепление позиций внутри страны в случае успеха. Главкосев был против наступательных операций, предлагая ограничиться обороной, что и ускорило его падение. В итоге ген. М.В. Алексеев отдал директиву о подготовке наступления в начале лета.

Новый главковерх сделал все, от него зависевшее, чтобы убрать своего давнего недруга и соперника с высокого поста в действующей армии. Ведь известно, что когда деятели Временного правительства производили опрос высшего генералитета в отношении выбора будущего Верховного главнокомандующего, где кандидатура М.В. Алексеева была первой и практически единственной, Рузский уклонился от ответа. Предлогом к кадровым перестановкам послужила ситуация на фронтах, которая после Приказа № 1 стала катиться к краху дисциплины и обороноспособности. А.И. Деникин, один из ближайших сподвижников ген. М.В. Алексеева, пишет об этом: «Алексеев уволил главнокомандующего Рузского и командующего армией Радко-Дмитриева за слабость военной власти и оппортунизм. Он съездил на Северный фронт и, вынеся отрицательное впечатление о деятельности Рузского и Радко-Дмитриева, деликатно поставил вопрос об их “переутомлении”. Так эти отставки и были восприняты тогда обществом и армией. По таким же мотивам Брусилов [впоследствии] уволил Юденича»[100].

Освобождение высокого поста немедленно вызвало борьбу за него. После отставки ген. Н.В. Рузского на должность главнокомандующего армиями Северного фронта Гучков хотел провести главнокомандующего войсками Петроградского военного округа Л.Г. Корнилова. У генерала Корнилова вышел конфликт с Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов, требовавшим установления контроля Совета над деятельностью генерала. Дело в том, что Корнилов выступил противником невывода на фронт петроградского гарнизона, который был обещан революционными властями в награду за поддержку действий против монархии и вооруженного восстания в столице, передавшего власть Временному правительству. Теперь военный министр «проталкивал» свою креатуру на пост главкосева.

Назначению Корнилова на место Рузского воспротивился Верховный главнокомандующий ген. М.В. Алексеев. Считая, что на фронте найдутся военачальники и старше Корнилова по чинопроизводству, и талантливее по воинскому искусству, Алексеев угрожал Гучкову своей отставкой. Как говорят исследователи, «в позиции Алексеева не могло быть ничего личного. С Корниловым ему, скорее всего, прежде близко сталкиваться не приходилось… Скорее всего, реакция Алексеева была обусловлена тем, что Корнилова ему откровенно навязывали сверху. Для Алексеева Корнилов был очередным “вундеркиндом”, выскочкой, которые в великом множестве появились уже в первые месяцы революции»[101]. В итоге главнокомандующим армиями Северного фронта стал командарм-5 А.М. Драгомиров. А Корнилов отправился на Юго-Западный фронт на пост командарма-8.

Что же касается ген. Н.В. Рузского, то после своей отставки он некоторое время проживал в Петрограде в качестве уже пенсионера «с мундиром». В столице генерал наносил многочисленные визиты, встречался с коллегами по ремеслу, пытался сделать что-нибудь посильное для остановки крушения армии. Например, З. Гиппиус 19 июля в своем дневнике записывала, что несколько раз в эти дни видела ген. Н.В. Рузского, который бывал и у нее в гостях: «Маленький, худенький старичок, постукивающий мягкой палкой с резиновым наконечником. Слабенький, вечно у него воспаление в легких. Недавно оправился от последнего. Болтун невероятный, и никак уйти не может, в дверях стоит, а не уходит… Рузский с офицерами держал себя… отечески-генеральски. Щеголял этой “отечественностью”, ведь революция! И все же оставался генералом».