Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 г.

Впрочем, царь и сам понимал это, а потому, к своей чести, не собирался создавать ненужной креатуры. Давление на императора провалилось, хотя велось оно не без помощи императрицы, опасавшейся связи ген. М.В. Алексеева с оппозицией. Другое дело, что, по иронии судьбы, преемником Алексеева мог стать человек, в еще большей степени связанный с Государственной думой. По свидетельству М.Д. Бонч-Бруевича, Н.В. Рузскому протежировал Г.Е. Распутин, хотя генерал, разумеется, желал сохранять все это в тайне. Однако же вновь вернуться на свой фронт генералу Рузскому удалось. Как только встал вопрос о направлении не оправдавшего ожиданий Ставки ген. А.Н. Куропаткина в Туркестан на подавление восстания, его преемником стал не кто иной, как Н.В. Рузский. Бонч-Бруевич пишет, что «через несколько дней, когда высочайший рескрипт о назначении Рузского был подписан, Распутин сделал попытку встретиться с ним, но Николай Владимирович отклонил переданное ему через третьих лиц предложение и уехал в Псков»[66].

Н.В. Рузский стал достойным преемником А.Н. Куропаткина на посту главнокомандующего армиями Северного фронта. В ходе кампании 1916 г. Северный фронт не предпринял ни одной хотя бы армейской операции, но зато главкосев Куропаткин занимался ненужным прожектерством, как, например, в отношении предполагаемого десанта в тыл германским войскам, примыкавшим к побережью Рижского залива. При том составе войск, что назначались в десант, и при том уровне согласования, что был между моряками и штабом Северного фронта, такой десант не мог закончиться ничем иным, как провалом. Заняв должность 1 августа 1916 г., ген. Н.В. Рузский немедленно отменил подготовку десантной операции. Однако же и сам ничего придумывать не стал: помощи армиям, дравшимся южнее Полесья, на севере оказано не было.

С другой стороны, начальник штаба Верховного главнокомандующего и сам отказался от намерения сдвинуть с места Северный фронт – слишком много времени было упущено. В этот момент уже было известно о предстоящем вступлении в войну Румынии, а потому все резервы должны были отправляться на юг от Полесья. Поэтому войска с Северного фронта перебрасывались на Юго-Западный фронт, а 17 августа ген. М.В. Алексеев сообщал ген. Н.В. Рузскому, что «войска, расположенные севернее Полесья, нужно рассматривать как резерв, из которого мы можем черпать подкрепления южному фронту для достижения им, сообразуясь с обстановкой, существенной важности задач, которым определится судьба текущей кампании, а может быть и войны. К северу от Полесья нужно прочно сохранить свое положение, улучшить его чем можно при помощи частных ударов, а главное – копить силы и средства как для содействия южному театру, так и для перехода в наступление, когда создастся благоприятная обстановка»[67]. Таким образом, Ставка сама обозначила пассивность армий Северного фронта во второй половине 1916 г.

Что касается самого главкосева, то узнать о его намерениях можно из дневника А.Н. Куропаткина, запись от 31 июля, когда в Петрограде он передавал командование Н.В. Рузскому: «На вид совсем поправился. Но согбенный. Глаза ясные, умные… сознает трудность задачи, принятой от меня. Выслушав о положении дел, тоже высказал, что наши начальствующие лица не хотят считаться с опытом войны и продолжают лезть на укрепленные позиции, как бы лезли в чистом поле. сказал, что десантную операцию считает делом очень рискованным… Согласился, что надо недоверие, некоторое, к начальствующим лицам и проверка того, что они хотят перед операцией делать»[68].

Не желая более зависеть в своем военном творчестве от М.Д. Бонч-Бруевича, спустя десять дней после своего нового назначения Рузский, меняя своего начальника штаба (у Куропаткина начштаба был Н.Н. Сиверс), пригласил на эту должность комкора-25 ген. Ю.Н. Данилова. Это – генерал-квартирмейстер Ставки первого состава, хорошо знакомый генералу Рузскому и также в свое время пользовавшемуся поддержкой Сухомлинова. Генерал Бонч-Бруевич остался на посту начальника гарнизона Пскова, где располагался штаб Северного фронта. То есть, в случае необходимости, Н.В. Рузский всегда мог воспользоваться услугами своего прежнего ближайшего помощника.