Главное - доплыть

Митчелл страдал от угрызений совести и замкнулся в мрачном молчании. Он неустанно вспоминал путь через Лаву. Когда именно он выпустил пса? Когда они попали в противоток или потом? Он сидел на солнце, на корме плота Джея-Ти, и рассматривал свои руки, пытаясь понять, каким образом они могли ослабить хватку. Почему он не зажал пса бедрами покрепче? Почему, кстати, Миксера не додумались привязать? Были тысячи мелочей, которые Митчелл, вспоминая случившееся, теперь сделал бы иначе.

К концу дня никаких признаков пса по-прежнему не обнаружилось. Они разбили лагерь на широком пляже, и внимание путешественников отвлеклось, когда Эвелин отправилась ниже по течению поискать уединенного места для ночевки, а потом вернулась бегом, крича, что видела в песке огромную гремучую змею. Все захотели посмотреть — Джей-Ти отговаривал, но путешественники направились вниз по берегу, чтобы полюбоваться чудовищем, с фотоаппаратами наготове, и вернулись в таком ужасе, что на ночь сдвинули свои спальники поближе к центру лагеря.

За ужином все слушали рассказы Джея-Ти о прошлых неудачах, ошибках и проделках. Путешественники смеялись. Но за мытьем посуды, когда Миксер должен был бы выпрашивать объедки, люди скучали по нему так, как будто знали его с рождения, и грустили при мысли, что, возможно, им не суждено узнать, что случилось с псом на реке.

— Он может прийти вечером, — объяснил отцу Сэм, когда Марк спросил, отчего мальчик оставил фонарь лежать на песке включенным.

— Конечно.

— Папа…

— Что?

— Если его кто-нибудь подберет, то отдаст в собачий приют, правда? Они ведь не заберут его себе?

Марк сказал, что всякий порядочный человек поступит именно так.

— Значит, мы сможем его найти, когда вернемся во Флагстафф?

— Может быть. Впрочем, не нужно чересчур надеяться.

— Хорошо, папа. Можно оставить фонарик?

— Конечно, — ответил Марк. Когда он наклонился поцеловать сына на сон грядущий, Сэм обхватил его шею руками и долго не отпускал.

— Не хочу внушать мальчику напрасную надежду, — сказала Джил, когда муж улегся рядом с ней.

— А что бы ты сказала?

Джил подумала и вздохнула.

— Наверное, то же самое.

Она нащупала руку Марка, и они сплели пальцы.

— Но я бы не стала подливать масла в огонь.

— Сомневаюсь, что мне придется это делать.

— Ты очень чувствителен к мелочам.

— Ты так считаешь?

— Да, — прошептала Джил.

— Спасибо, — ответил Марк. — Знаешь… а я действительно верю, что он жив.

— В таком случае не теряй надежды, — посоветовала Джил, стискивая руку мужа.

* * *

Прежде чем отправиться спать, Питер подошел к плоту Дикси.

— А, Питер, — сказала она. — Что случилось?

Питер помедлил.

— Все в порядке?

— Да, конечно.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Нет. Просто хотел тебя поблагодарить.

— Не стоит благодарности, — бодро отозвалась Дикси. — Ну и поездочка выдалась, а?

— Я не то имел в виду, хотя и за это тебе спасибо. Я хотел сказать… ну… может быть, ты заметила, а может быть, и нет… но я всю дорогу был влюблен в тебя по уши. По-моему, ты самая красивая женщина на свете. И вдобавок речной гид. Я погиб, как только Джей-Ти тебя представил — там, на переправе Ли.

Дикси села.

— Но я говорю это не потому, что хочу продолжения. Я знаю, у тебя парень в Таксоне. Завтра мы попрощаемся и, вероятно, больше никогда не увидимся. Поэтому спасибо за то, что ты позволила любить тебя в течение двух недель.

Дикси покрутила амулет у себя на шее.

— Это все, — сказал Питер.

У себя на плоту Джей-Ти устроился на спальнике. Было спокойно, ущербная луна заливала реку жемчужным светом. Завтра они преодолеют последние несколько миль до устья Алмазного ручья и разгрузят плоты; там их будут поджидать автобус, грузовик и большой ленч. Потом гиды сложат вещи в грузовик, а пассажиры сядут в автобус…

…и все. Путешествие окончено. Точка.

Джей-Ти заложил руки за голову. Обычно он с нетерпением ждал следующей поездки — несколько свободных дней, a потом вновь список пассажиров, знакомство, лекция об основах жизни на реке. Как правило, на Алмазном ручье Джей-Ти не позволял себе расчувствоваться, зная, что, если река пребудет на месте, он на нее вернется.

Но сегодня он чувствовал себя таким слабым. Он боялся проститься с этими людьми — непонятно отчего. Посреди ночи Джей-Ти проснулся в испуге, с бьющимся сердцем. Его посетила новая мысль: он мошенник. С чего он взял, что способен возить людей по реке? Да, он знает воду, тропы и достаточно историй и анекдотов, чтобы составить целую книгу. Но в конце концов Джей-Ти — всего лишь человек, любящий Колорадо и каждый вечер разговаривающий со звездами, а поутру просыпающийся, душой ощущая движение воды. Для таких, как он, спуск по реке — это не просто спуск по реке, а нечто куда более величественное — путешествие в тот мир, где меняются время и душа. Джей-Ти внезапно осознал, что, сопровождая туристов по Колорадо, что-то переламывает в них — то, что, вероятно, нужно переломить, но затем необходимо исправить. До сих пор ему удавалось переламывать, показывать людям оборотную сторону хаоса, но Джей-Ти понял, что не может предложить им ничего, чтобы восстановиться после путешествия.