Главная война Средневековья

Наиболее ярким примером политического лавирования папства, рассчитанного на столкновение феодальных государств в международных делах, было в этот период так называемое «сицилийское дело». Воспользовавшись сложностью вопроса о престолонаследии в Сицилийском королевстве после смерти короля Конрада, папа Александр IV начал торг, сделав сицилийскую корону еще одним яблоком раздора между Англией и Францией. В борьбу за сицилийский престол включились Генрих III и Людовик IX. Первым претендентом в 1254–1258 гг. был младший сын английского короля Эдмунд. Для Генриха III участие в «сицилийском деле» имело, по-видимому, принципиальный характер. Удача в этом вопросе могла бы выглядеть хотя бы частичной компенсацией за серию военных и политических поражений в борьбе с Францией. К тому же традиции универсалистской политики английской монархии, заложенные Генрихом II, еще отнюдь не отошли в прошлое. Практически все действия Генриха III в международных делах были погоней за призраком огромной «империи» его деда, что объективно шло вразрез с традиционной централизаторской политикой в самой Англии. Английский король дал римскому папе многочисленные обещания в обмен на предполагавшуюся коронацию Эдмунда: были обещаны деньги и военная помощь папе в Италии (значительную часть денег Англия успела выплатить до того, как папа изменил свои намерения в отношении Эдмунда). Считая, что альянс с папской курией таким путем гарантирован, Генрих III стал через своих послов в Риме ходатайствовать о привилегиях для английской церкви и получил оскорбительный отпор. Александр IV недвусмысленно дал понять, что помнит английское поражение в соперничестве с Францией и расценивает положение английского короля как приниженное. Как сообщили послы, папа «иронически и в поношение королю» сказал: «Почему он (король Англии. – Н. Б.) не требовал так ревностно привилегий для английской церкви, когда был герцогом Нормандским?»[38]

«Сицилийское дело» фактически стало одним из проявлений англо-французского соперничества. Параллельно с английским принцем Эдмундом претендентом на вакантную европейскую корону выступил брат французского короля Карл Анжуйский. Крайне честолюбивый и энергичный принц был очень опасен для Людовика IX. Это отчетливо ощутила королева Бланка Кастильская во время отсутствия короля, отправившегося в 1248 г. в Крестовый поход на Восток. К началу 50-х гг. основные лидеры феодальной оппозиции во Франции были обезврежены наиболее надежным способом – они получили из рук короля высокие титулы и богатые владения. Граф Тибо Шампанский стал королем Наварры, брат Людовика IX Альфонс – графом Пуату. Честолюбие другого брата – Карла Анжуйского – требовало наиболее серьезного удовлетворения. Корона Сицилии вполне соответствовала этой потребности. Начиная с 1256 г. в английских дипломатических документах ощущается растущее беспокойство по поводу «сицилийского дела». В одном из писем Генриха III прямо говорится о том, что в борьбе за корону Сицилии ему мешают «ин-триги Франции»[39]. А уже в 1258 г. Александр IV изменил свои намерения и поддержал кандидатуру Карла Анжуйского. Это было серьезное достижение Франции в международных вопросах, имевшее большое значение и для внутреннего положения страны. На ближайшее десятилетие Карл Анжуйский был глубоко поглощен войной за корону в Италии и перестал представлять внутреннюю опасность для короля. Вместе с тем авторитет Франции на международной арене, высоко поднятый Филиппом II и Людовиком IX, укрепился еще более. Главной причиной, по которой римский папа поддержал в данном вопросе французскую монархию, была, по-видимому, активная крестоносная деятельность Людовика IX. А кроме того, в «сицилийском деле» в очередной раз как в капле воды отразилось самое существо международной роли римской курии.

Давнее соперничество между Плантагенетами и Капетингами было превосходной почвой для осуществления международной политической линии римской курии – линии, рассчитанной на ослабление более сильного соперника и призывы к миру в случае слишком очевидного преобладания одной из сторон. Исходя из этой закономерности поведения папства в международных делах, на первый план выдвигалось столкновение римской курии с французской монархией, которая в течение первой половины XIII в. приобрела совершенно необычайный международный вес.