Главная тайна Библии. Смерть и жизнь после смерти в христианстве

Люди, как правило, изумляются, когда им сообщают о фактическом положении вещей: что в Библии крайне мало говорится о том, что «мы умрем и пойдем на небеса», в равной степени там почти ничего нет об аде для умерших. Средневековые образы неба и ада, которые популяризировал Данте, хотя не он их придумал, оказали огромное влияние на представления западного человека. Многие христиане просто уверены, что, когда в Новом Завете упоминается о «небесах», речь идет о том месте, куда спасенные попадают после смерти. В Евангелии от Матфея Иисус говорит о «Царстве Небесном», хотя в параллельных местах других евангелий речь идет о «Царстве Божьем». Многие сначала читают Матфея, поэтому, когда они встречаются со словами Иисуса «войти в Царство Небесное», это соответствует их заранее сложившимся ожиданиям, и им кажется, что здесь говорится о том, «как отправиться на небеса после смерти». Но можно определенно утверждать, что именно такого смысла ни Иисус, ни Матфей в эти слова не вкладывали. Однако вокруг них выросло множество образов и представлений, которые якобы объясняют, «чему учит Библия» или «во что верят христиане».⁹

Широко известные представления о небесном рае и адском подземелье – порождение средневековой мысли, имеющее очень мало общего с Библией

Слова о небесах в Новом Завете имеют совершенно иное значение. «Царство Бога», о котором говорил Иисус, указывает не на посмертную участь человека и не на побег из этого мира в другой, но этим выражением обозначается верховная власть Бога «и на земле, как на небе».¹⁰ Такое неверное понимание имеет глубокие корни, не в последнюю очередь – это последствия платонизма, заразившего многие христианские умы. В результате верующие начали думать, будто христиане должны презирать нынешний мир и видеть в своем теле нечто низкое и постыдное.

Образ небес в Откровении также слишком часто понимают неверно. Поразительная картина в главах 4 и 5, где двадцать четыре старца повергают свои золотые венцы перед престолом Бога и Агнца, находящимся за стеклянным морем, изображает (вопреки словам знаменитого гимна Чарльза Уэсли) отнюдь не последний день, когда все искупленные наконец оказались на небесах.¹¹ Это образ нынешней реальности, небесное измерение теперешней жизни. Небеса в Библии – это, как правило, не будущее нашей надежды, но скрытое измерение обычной жизни – можно сказать, Божье измерение. Бог создал небо и землю; в конечном счете Он их воссоздаст и соединит навсегда. И когда в Откровении, в главах 21–22, действительно говорится о конце, мы видим иную картину: это не искупленные души, восходящие на бесплотные небеса, но Новый Иерусалим, спускающийся с небес на землю, так что небо и земля сливаются в вечном объятии.¹²

Большинство современных христиан довольствуются обедненной и искаженной версией великой надежды, выраженной в Библии

Боюсь, большинство современных христиан даже никогда не задумываются об этом. Они довольствуются обедненной и искаженной (если не сказать хуже) версией великой надежды Библии. Расхожие неверные представления постоянно поддерживают гимны, тексты молитв, надписи на надгробиях и даже достаточно солидные труды богословов и историков.

Они просто молчаливо предполагают, что слово «небеса» указывает на наше окончательное предназначение, наш последний «дом», а слова о «воскресении», а также о новой земле и новом небе каким-то образом должны вписываться в общую картину.¹³