Главбух и полцарства в придачу

Я толкнула калитку и очутилась в маленьком, заросшем сорняками дворике. Около крыльца спиной к забору сидела девочка, что обрадовало меня безмерно. Ну не молодец ли я? Точно вычислила местонахождение дитяти.

– Машенька, здравствуй!

Ребенок обернулся, и я поняла, что это мальчик, просто он давно не стрижен. Кудрявые волосы падали малышу на плечи, нет, это не Маша, да и старше он, ему лет шесть-семь…

– Деточка, позови бабушку.

Мальчик равнодушно отвернулся и снова принялся ковырять землю. Вместо лопатки у него была старая, черная от грязи столовая ложка.

– Котеночек, ты один?

Малыш не реагировал. Он не повернул головы и тогда, когда я, поднявшись по отчаянно скрипевшим ступенькам, открыла дверь избы.

В нос ударил запах то ли сырости, то ли гниения, а может, это был аромат бедности? Нищета била тут из всех углов. Я очутилась в довольно большой комнате, чистой и практически без мебели. У одной стены стоял диван с сильно потертой гобеленовой обивкой, посередине громоздился поцарапанный стол, два стула. Еще тут имелась тумба для телевизора, а из стены торчал провод антенны. Но самого телевизора не было. На окне висели пожелтевшие от старости занавески из тюля.

– Есть тут кто живой? – крикнула я.

В противоположном углу комнаты скрипнула дверь, и появилась женщина неопределенных лет в ситцевом халате и фартуке.

– Вам кого? – приветливо поинтересовалась она, вытирая мокрые руки о передник.

– Вы Раиса Николаевна?

– Нет, я – Зинаида Николаевна.

– Сестра Раисы, – догадалась я.

– Правильно, – кивнула она, – можете Зиной звать, я не привыкла к отчеству.

– Мне нужна Раиса.

Зина покачала головой:

– Ее нет.

– Вот жалость, – расстроилась я, – специально из Москвы прикатила, чтобы поговорить. Можно у вас во дворе подожду, посижу на скамеечке?

Зинаида сняла фартук.

– Раисы нет.

– Я поняла, она, очевидно, на работе, впрочем, я не стану вам мешать, сейчас уйду. Вы только мне объясните, где институт находится.

Зина села на стул, сложила на коленях большие, натруженные руки и с изумлением спросила:

– Какой институт?

– Ну тот, где Раиса Николаевна преподает. Схожу туда.

Зинаида заправила за ухо выбившуюся из пучка прядь и сказала:

– Никак не пойму, о чем речь.

– Вообще-то, мне нужен Петя Попов, если он, конечно, тут живет.

Лицо Зины просветлело.

– Ну наконец-то и до нас очередь дошла. Сейчас приведу.

– Он дома? – обрадовалась я.

– Где же ему быть, – дернула плечами Зинаида и ушла.

Я расслабилась и мысленно похвалила себя за необыкновенную смекалку. Даже если Маши здесь нет, Петя скорей всего знает, где девочка. Отец любит дочь, наверное, он часто навещает ее и сообщит мне, с кем теперь живет Маша. Правда, немного странно, что после развода девочка осталась с мачехой, но в жизни случается всякое.

Дверь отворилась, в комнате вновь появилась Зинаида, за руку она вела патлатого мальчика.

– Вот, – сказала хозяйка, – Петя, а тут документы.

На стол лег довольно пухлый конверт.

– Мне с вами ехать или сами его заберете? – спросила Зинаида.

– Это Петя? – воскликнула я.

– Ну да, – кивнула Зина, – вы бумаги посмотрите. Все точно оформлено, Петр Петрович Попов, круглая сирота.

– Мальчик – сын Пети Попова? – еще больше изумилась я.

– Верно.

– Сколько же ему лет?

– Седьмой пошел.

– А почему он все время молчит?

Зина всплеснула руками.

– Издеваетесь, да? Приехали забирать мальчишку в интернат для глухонемых и спрашиваете, почему он не говорит?

Тут только до меня дошла суть происходящего.

– Простите, очевидно, плохо объяснила вам цель своего приезда. Я не имею никакого отношения к заведению для несчастных детей-инвалидов.

– Да ну? – протянула Зина, в ее темных, похожих на вишни глазах заплескалось разочарование. – Что вам тогда нужно?

– Мне нужна Маша Попова.

– Это кто?

– Дочь Петра Попова-старшего, сына Раисы.

– У него была девочка?

– А вы не знали?

– Нет, – резко бросила Зина, – он нас стеснялся, всех, а Раису и Вальку в особенности. Неровня мы ему были, слишком гордый уродился и злой, хоть о покойниках плохо и не говорят!

– О каких покойниках? – встрепенулась я.

Зина подтолкнула мальчика к двери. Тот тихо, словно не живой ребенок, а тень, выскользнул из комнаты.

– Так Петька помер, – равнодушно сообщила Зина, – давно, три года скоро будет. Райка с Валькой тоже преставились, одна я осталась с парнем, вот и мучаюсь. В детский сад его у нас не берут, да и понятно, кому охота с немым возиться, а очередь в специнтернат никак не подойдет. Вот увидела вас и обрадовалась. Думала, кончились мои страдания, заберете докуку.

– Что-то я ничего не понимаю, – забормотала я, – откуда мальчик? Петя же женился на Лизе Марченко, и у них росла девочка. Кто такая Валя? Ипотом, Раиса, она где преподавала?

Зинаида печально улыбнулась:

– Райка читать научилась, а вот писать едва могла. Хоть она мне и сестра родная была, только этакой прошмандовки свет не видывал. Три класса закончила, и все, дальше учиться не захотела. Уж ее мамонька колотила смертным боем, что под руку попадет, тем и отдубасит, только толку-то? Райка по два года в каждом классе сидела, потом полы мыть в магазин пошла.

Я молча слушала немудреный рассказ.