Главбух и полцарства в придачу

Но Олег внезапно издал странный звук, нечто среднее между храпом и хрипом. Рука его упала с моего плеча, я дошла до крайней степени радости. Ага, вот какую страсть разбудила в муже. В полном восторге я повернулась к нему и заорала:

– На помощь!

Лица у Куприна не было. Щеки как-то странно раздулись, словно их изнутри накачали воздухом, глаза закрылись, губы начали стремительно увеличиваться в размерах.

– Что с тобой? Помогите! Сюда! Скорей!

В спальню влетели все домашние.

– Олег! – завопил Семен. – Немедленно прекрати.

– Надо срочно вызвать «Скорую»! – бросилась к телефону Тамарочка.

– Дайте ему водки, – посоветовал Ленинид, – с перцем, и таблетку аспирина туда для положительного эффекта.

– Замолчи немедленно! – налетела я на папашку.

– Злая ты, Вилка, не любишь папку, – укоризненно закачал он головой.

Но мне было не до Ленинида. Сев около Олега, я стала причитать:

– Миленький, потерпи, сейчас доктор приедет.

– Он уже тут, – заверещала Кристина, – я за Анной Сергеевной на второй этаж сгоняла!

Надо же, взрослые растерялись, а девочка сохранила трезвость мышления, вспомнила, что в подъезде живет врач, и мгновенно привела его.

Аня покачала головой:

– Похоже на отек Квинке. Что он ел? Пил?

– Чай, – ответила Тома.

– Новый сорт?

– Нет, мы всегда такой берем.

Аня вытащила из сумочки шприц и ампулу.

– Когда Кристина прилетела и начала рассказывать, я сразу поняла, что это аллергия. Сейчас сделаю укол, но его будет мало.

– «Скорая» уже едет, – успокоила ее Тамарочка.

– Вы пока думайте, на что Олег мог выдать такую реакцию, – велела Аня, – может, его оса укусила.

– Да нет, – развела я руками.

– Или надел новую одежду?

– Он в этой рубашке второй год ходит.

– Соображай, Вилка! – заорал Семен. – Чем вы тут занимались?

– Ничем, просто сидели рядом.

– Ты косметику не меняла? – поинтересовалась Аня, делая укол. – Пудра, губная помада, румяна… Бывают среди них аллергичные вещи.

– Я практически не пользуюсь летом красками, да и все, что у меня есть, куплено давно, – пролепетала я.

– Олежку на Вилку раздуло, – выпалил папенька, – она кого хошь до обморока доведет. Вот со мной парень срок мотал, двух жен убил. Аллергия у него на них была, как начинали зудеть, он за топор хватался – и ку-ку! Никак сдержаться не мог! Прямо жаль его, несчастного, за что сажали? За болезнь!

– Может, духи? – сказала Аня. – У меня один больной чуть не умер. Пришла его жена навестить, наклонилась поцеловать, он вдохнул незнакомый аромат, и готово, отек гортани. Еле-еле вывели…

Тут в комнату, лязгая железным чемоданом, вошли врачи «Скорой», и началась обычная в таких случаях суматоха. Куда поставить ящик с лекарствами? Принесите еще стул. Где помыть руки? Найдите чистое полотенце. Что предложить докторам: чай или кофе? Сколько дать им денег? И давать ли вообще? Немедленно притащите удлинитель и сложите пустые ампулы на тарелочку…

Пока Кристина, Томочка, Ленинид и Семен решали проблемы, я быстренько шмыгнула в ванную и принялась яростно тереть намыленной мочалкой шею. Феромоны! Олег обнял меня и моментально начал распухать. Господи, у него и впрямь возникла аллергия на жену.

Тщательно вымывшись, я выбросила пузырек в помойное ведро и прибежала в спальню. Олег, укрытый одеялом, мирно спал. Врачи, тихонько переговариваясь, толкались в прихожей.

– Чайку попейте, ребята, – упрашивал их Сеня, – ничего такого особенного, бутерброды с колбасой, хлеба, правда, нет, одни сухари.

Доктора переглянулись и пошли на кухню. Томочка захлопотала возле плиты. Ленинид наклонился и поднял пузырек, очевидно, я, вышвыривая тару из-под духов, как всегда, промахнулась.

– Что в нем было? – поинтересовался папашка. – Эй, девки, гляньте, может, нужная вещь?

Я сделала вид, что не слышу, и отвернулась к окну.

– Мама! – закричала Кристина. – Ленинид!

Я обернулась. Лицо папеньки стремительно отекало. Глаза начали закрываться, губы поползли в разные стороны. Врачи бросились к нему. Я только хлопала глазами, ну и ну, профессор создал совершенно сногсшибательный парфюм, причем в прямом смысле этого слова. Просто с ног сбивает любого, кто вдыхает запах.

Минут через десять Ленинида уложили в кровать, а медики вернулись на кухню.

– С чего его вдруг растаскивать стало? – в глубоком изумлении спросил один из эскулапов.

– А вот пузырек, – затрещала Кристина, указывая на выпавшую из рук Ленинида емкость, – он ее нюхнул…

Я хотела взять флакончик, но меня опередил Семен.

– Ну-ка гляну! – воскликнул он.

– Положи! – взвизгнула я.

Но Семен, непослушный, как все мужчины, поднес пузырек к лицу и сказал:

– А не пахнет ничем!

В то же мгновение его губы начали увеличиваться в размерах. Медикам вновь пришлось в спешке открывать укладку с ампулами.

Вскоре и Сеня был помещен в кровать, доктора, весьма удивленные, вновь сели пить остывший чай.

– Что в том пузырьке было? – хором поинтересовались они.

– Не знаю, – быстро соврала я, – небось лекарство какое-нибудь!

– Дайте гляну, – попросил фельдшер и потянул руку к флакончику, стоявшему на мойке.