Главбух и полцарства в придачу

Лиза всегда слушалась горячо любимую бабушку, поэтому записала дочку Машей. Но мысль сделать Сирене Львовне приятное гвоздем сидела у Лизаветы в голове, и в конце концов она додумалась до полного идиотизма, взяла и сделала крошке татуировку на внутренней стороне бедра.

– Ну и кретинизм, – не выдержала я.

– Ужасно, – подхватила Лена, – хуже и не придумать! Где только мастера нашла! Я, впрочем, знаю где! У Маринки Райской любовник был, Рома Казуаров, он в тату-салоне «Марс» работал. На мой взгляд, совершенно жуткий тип, я его, когда первый раз увидела, чуть не описалась от страха. Голова бритая, в ушах штук шесть колец разного размера висят, руки в рисунках. Страхолюдина омерзительная, но Маринке он нравился. Впрочем, многие наши с курса к Ромке ходили татушки делать, очень все его хвалили, говорили: настоящий художник, отличный специалист.

Видно, не зря клиенты доброжелательно отзывались о Казуарове. Крохотная Маша перенесла нанесение рисунка легко, у нее не возникло ни малейшего осложнения.

– И все-таки ужасная глупость, – не успокаивалась я, – девочка вырастет, рисунок деформируется, может уродство получиться. А еще она могла бы предъявить маме претензии. Вполне вероятно, ей не захочется иметь татушку, да и мини-юбку не надеть.

– С одеждой напряга не будет, – вздохнула Лена, – картинка у нее на внутренней стороне бедра, очень высоко, ее постороннему глазу заметить очень трудно. Но, я согласна, все могло быть!

– А что на ней изображено? Или Лиза решила написать на ноге имя дочери и фамилию.

– Нет, – хмыкнула Лена, – хоть на это ума хватило. Рисунок неправильной, многоугольной формы, такая рамочка выколота, а внутри… Ну точно не помню. Цветок, вроде лилии или лотоса, в общем, что-то такое, из него высовывается змея, которая держит в зубах ключ. Слушай, у змей бывают зубы?

Я засмеялась:

– Вроде да, они же иногда кусаются!

– Тогда правильно. А на рамочке орнамент, какие-то слова, точки, закорючки. Сложный рисунок, даже непонятно, как такое наколоть можно, но Рома хороший мастер.

Внезапно перед моими глазами развернулась картина. Маша канючит, прижимая к себе взлохмаченную куклу: «Хочу к дяде Роме!»

«Он в соседнем купе», – говорит ей мать.

– У тебя есть телефон Казуарова? – воскликнула я.

– Нет.

Я попыталась унять бешеное сердцебиение. Вот он, конец ниточки. Марина Райская, испугавшись за жизнь Маши, увезла крошку. Но одной воспитывать ребенка тяжело, а если она перебралась с ним в чужой город, то ей, очевидно, стало невмоготу. Наверное, Райская позвонила бывшему любовнику. Значит, Маша сейчас должна быть у этого Ромы, во всяком случае, имя совпадает!

– Теперь понимаешь, что Машу нельзя отдавать Розе? – наседала на меня Лена.

– Я понимаю, что девочку нужно непременно отыскать, и как можно быстрее.

– Это еще зачем? – насторожилась Лена.

– Затем, что Роза Михайловна знает: ребенок в Москве. Если твои рассуждения верны и она задумала избавиться от всех, кто имел законное право на наследство, тогда Маше грозит нешуточная опасность. А я-то никак не могла понять, ну с какой стати Роза, более чем равнодушная к внучке, вдруг стала умолять меня отыскать ее. Нет, Машу надо срочно найти.

– Зачем? – повторила Лена.

– И ты еще упрекала меня в плохой сообразительности! Да чтобы предупредить тех, с кем сейчас живет девочка: ее могут убить!

Лена заморгала.

– Да, да, конечно.

– Ну-ка, быстро вспоминай все, что знаешь про Романа Казуарова!

Лена растерянно замямлила:

– Ничего не знаю, кроме того, что он сидел в тату-салоне.

– Говори его адрес.

– Понятия не имею, меня Маринка в гости к Роме не приглашала. Вот машина у него была, вроде «Фольксваген» подержанный, а может, «Форд», я в марках плохо разбираюсь, номера, конечно, не помню…

– Я не про домашний адрес Казуарова спрашивала. Знаешь, где салон находится?

Лена схватила записную книжку.

– Ага, вот, и улица и дом, телефона нет. Только я там последний раз несколько лет назад была. Салон мог давным-давно закрыться!

– Понятное дело, все равно я съезжу и проверю, а ты…

В этот момент затрезвонил телефон. Лена схватила трубку и закатила глаза.

– О боже! Опять! Ну сколько раз говорить, он мне не нужен, рыбак, блин, забирай его себе! Невелико счастье!

Отшвырнув трубку, она гневно сказала мне:

– Слыхала? Я мужа недавно вон выгнала, так теперь его нынешняя пассия мне сцены ревности закатывает!

– И не жалко было, – с неподдельным интересом поинтересовалась я, – родного мужа и другой отдать?

– Сначала, конечно, я переживала, – охотно делилась со мной Лена, – пыталась его вернуть. Всякие способы испробовала, один очень даже замечательным оказался, прибежал Лешка назад, и все у нас вроде наладилось, жили не тужили. Но потом такая фишка случилась! Нет, ты только послушай!

Леша страстный рыбак и порой уезжал посидеть с удочками на берегу тихой речки, один, без супруги.

– Понимаешь, – объяснял он жене, – я работаю в сумасшедшем ритме, только на природе и могу расслабиться, причем в полном одиночестве.