Глава клана. Том 2

Ну а в сказку о «Хозяйке горы», которая тысячу лет назад благословила наш клан достаточно пространной сверхцелью на поколения вперёд, мне как-то не верилось! А вот то, что клан, сохраняя единую структуру, целенаправленно начали дробить, чтобы банально выжить на ограниченных ресурсах Тайного посада, очень даже!

И честно скажу, я был в значительной степени поражён тем, что за всё это время Бажовым удалось сохранить хотя бы мнимую видимость единства, потому как один только инцидент с главной ветвью уже наглядно демонстрировал тот факт, что большинству зеленоглазых из других ипокатастим было абсолютно плевать на то, что там произошло в Москве. Сказали: «Вырезали подл корень!» Значит, вырезали! А потому мы лучше своими делами займёмся и даже будем, не задавая вопросов, соблюдать некий полученный из Тайного посада приказ о «Карантине». В буквальном смысле несколько десятилетий игнорируя один из крупнейших Полисов этого региона!

В общем, всё, что я знал, в основном вызывало вопросы. Ответы на которые либо порождали новые загадки, либо наводили на мысли о тайном умысле, либо вообще заставляли сомневаться в разумности и логичности поступков моих дальних родственников!

Ради Древа! «Они не хотели разворачивать полномасштабные боевые действия с таким большим Полисом!» И это при том, что главная ветвь, по сути, и воевала с Московскими кланами несколько столетий, а те всем скопом никак не могли одолеть засевших в своём родовом посаде «Зеленоглазых Бестий»! А мир, дай Древо памяти, длился меньше пары десятков лет. Так что здесь скорее предательством попахивает, нежели заботой о благе остального большого клана…

– Как-то я упустила из виду эту твою сторону обучения… – пробормотала тётка Марфа, нахмурившись и почесав затылок, но затем сразу же сосредоточилась, как только рядом с нами с гулким стуком спрыгнул, похоже, прямо с потолка третий боец, отправившийся ранее на разведку. – Что там?

– В боковые ответвления я глубоко не заходил, но на первый взгляд там чисто, – сообщил он. – На всякий случай установил несколько сигнальных чар. В этой же зале, помимо непонятного назначения артефактов, часть из которых разрушена или повреждена во время боя, а также возвышения с механическим саркофагом, имеется довольно большой бассейн, расположенный у дальней стены.

– Бассейн? – удивился я, бросив быстрый взгляд в ту сторону.

– Да, он заполнен почти непрозрачной слабосветящейся жидкостью и располагается за возвышением с подмостками, так что его отсюда просто не видно. Внутри… кажется, что-то затоплено. Что-то большое, однако разглядеть детали возможности не имеется. Сама жидкость имеет слабовыраженный алхимический запах и покрыта толстым слоем пыли и мелкого мусора, удерживаемого на поверхности. На потолке за фермами со светильниками располагается несколько м-м-м… пусть будет «конвейерных лент», по которым медленно передвигаются механические хваты с железными контейнерами непривычного вида.

– Что с «саркофагом»? – поинтересовался мечник Жора.

– Его внешние устройства частично разрушены, из них выходят струи пара и вытекает всё та же слабо светящаяся алхимическая бурда, – пожав плечами прокомментировал мужчина то, что мы и так могли видеть. – Внутри освещённое пространство, в котором находится закреплённая на ложементе девушка. Судя полученному от раненого Бажаева описанию, та самая рабыня, пропавшая из лёгкого вездеезда.

– Мертва? – громко спросила Эйдис всё ещё занятая телом Николаса, и громкий звук ломающейся кости заставил меня резко обернуться в её сторону и слегка приоткрыть рот.

– Что она делает? – тупо спросил я, с лёгким шоком глядя на обмотанную какой-то плёнкой и бумажной клейкой лентой верхнюю часть тела погибшего чародея, упакованную, можно сказать, в прямоугольный брикет.

Чаровница же в этот момент в окровавленном фартуке и с натянутыми почти до плеч специальными перчатками возилась с нижней частью разведчика. Сложив серию печатей и дождавшись пока её ладонь не засветится серо-синим цветом, она с профессиональной точностью вогнала получившиеся чары в правое бедро трупа.

Раздался всё тот же противный хруст, а затем ещё один, когда женщина выбила ему колени и лодыжки. После чего быстро, словно проделывала нечто подобное каждый день, завязала изуродованные ноги мертвеца почти в узел и, подогнув к нижней части тела, быстро обмотала получившееся бумажной лентой и тут же начала оборачивать извлечённой из поясного кофра плёнкой.

– Она упаковывает тело для переноски, – ответила мне тётка Марфа. – Так, чтобы оно поместилось в её рюкзак для трупов. Видимо, ядро не только цело, но ещё и живо, а значит, можно извлечь плод. А так как никто из нас делать этого не умеет, этим займутся в Тайном Посаде. После чего останки предадут огню.

– Эм… – я гулко сглотнул, рефлекторно потерев имплантированную мне в грудь крышку, прикрывающую кристаллизованную часть души. – Но до Уральских гор ещё ехать и ехать… Он же за это время…