Глава клана. том 2

– Кита…

– Путята, – услышал он как жёстко оборвала друга девушка, которая, собственно, и тянула его за руку.

–Путята, – тут же поправился Юрий. – Ты тоже поняла? Думаю нужно к твоему отцу. Мой не поможет, слишком он…

– Поняла. Я домой и иду, – резко ответила она, но тут же добавила. – Но твоему моего младшего брата пошлём! Пусть будет…

– Ага, – согласно кивнул Юра лицо которого по мнению Дениса в этот момент было каким-то уж больно серьёзным.

– А-а-а… Зачем? – спросил мальчик и тут же вырвал руку из довольно слабого захвата подруги. – Никуда я не пойду! Я на Абыз… в смысле… что это я. Я на Князя Хердвига посмотреть хочу. И мне это – надо убить… Ам… а кого… а – точно! Ублюдка из-за которого умер мой дедушка, а ещё он папку убил. Дядя Джамшут правду…

Сильная подсечка свалила Дениса прямо в дорожную пыль, он попытался встать, как-то с трудом понимая, что происходит, а затем почувствовал как на зубах скрипит песок и… ну в общем не хотелось думать, о том, что ещё могло оказаться у него во рту. Разве что появилась жуткая ненависть к тем, кто мешает ему посмотреть на любимую Абызбику. Хотя…

Денис вдруг осознал, что выхватил нож из подсумка и сейчас ударит им Юрку. Своего лучшего друга, который в этот момент прижимал его к земле. Рука действовала словно бы сама собой, но парень очень хотел чтобы она остановилась. Он даже не слышал как Путята прокричала: «Сюда! Помогите!» Просто с трудом, но сосредоточился на том, чтобы остановить собственную конечность, которая дрожала словно бы его постоянно били электрическими чарами.

А затем вдруг, его руку крепко схватили, а пальцы по одному разжали. Он начал вырываться, что-то кричать, сам не соображая, а затем почувствовал удар по пришедшийся по голове и наступила тьма.

* * *

Я сел, потирая голову, по которой словно бы ударили строительной киянкой. Поморщился и с некоторым трудом встал, пытаясь хотя бы примерно понять, где я собственно нахожусь. Место это выглядела как довольно просторная комната, или даже небольшой зал, который, скорее всего использовался для пиршеств и общих собраний.

Может быть, конечно, это и был тот самый «Верхний Ибипет», вот только я очень сомневался в том, что мы, Бажовы, назвали бы таким непотребством то, что в старину называли «трапезной» в главном деревянном тереме. А вообще, если не обращать внимания на повсеместно используемое в орнаментах вырезанных на стенах и колоннах бажовскую тамгу в виде крылышка, место это подозрительно напоминало наши Ясеневые Палаты в Тимирязевской Академии. Вот только вместе удобных кресел для отдыха, а так же ученических парт, здесь когда-то стояли длинные столы и такие же лавки, которые сейчас были довольно небрежно свалены возле окон.

Точнее сказать, кто-то их явно пытался забаррикадировать изнутри. Вот только делали они это явно в спешке, да и столешницы оказались недостаточно широкими, чтобы полностью прикрыть окна. По этой причине, их как могли, заставили отодранными от стен декоративными панелями, которые хоть и не позволяли скрыть происходящее в задании от любопытных взглядов с улицы, защитить от болта выпущенного из самострела вряд ли могли. Да и любое, не самое сильное ударное заклинание, прилетевшее в оконный проём, станет для них первым и последним…

Именно разглядывая эти резные, решётчатые доски сквозь которые в помещение падали фигурные солнечные лучи, я вдруг ощутил сильнейшее чувство дежавю. На мгновение, мне показалось… что я уже был в этом месте! И точно так же смотрел на хлипкую защиту, на скорую руку возведённую обороняющимся кланом и гадал, много ли времени потребуется Селезнёвым и Завичевым, чтобы прорваться внутрь и перерезать нас как свиней…

Резко развернувшись, я быстрым шагом подошёл к одной из стен и резко ударил по потемневшей от времени штукатурке, на которой довольно-таки чётко виднелся светлый узок ранее висевшей здесь декоративной решётки. Как я и думал, кулак легко разрушил облицовку, тут же осыпавшуюся на пол мелованным крошевом, а я, зацепив пальцами открывшийся полукруглый вырез, резко потянул замаскированную дверцу на себя, открывая один из многих тайных ходов, которыми был буквально пронизан весь чародейский терем.

Да – я здесь действительно был раньше. Точнее не совсем я, потому как-то было всего лишь одно из воспоминаний, навеянных мне в своё время Книгой Марией. А если точнее, то я каким-то образом очутился в давно разрушенном и сожжённом посаде Каремышевской ипокатастимы, которая довольно неудачно, примерно триста пятьдесят лет назад, попыталась в среднем течении Волги. Оригинальные же воспоминания, принадлежали моему «почти» тёске, Антонию Еремеевичу Бажову, и вообще-то были про очередную, неземную «любовь под стрелами», однако покуда учебник у меня не отобрали в пользу Алёны, я регулярно использовал его содержимое не по прямому назначению.