Глава клана. Том 1

А И.З.Егозеев так и вовсе был простецом, как и все армейцы, а потому болезненно воспринимал идею гибели множества неодарённых. Но и плюсов у его «Московской Тактики» было немало. И в том числе то предположение, что бунтовщики не будут жечь сами себя или травить ядовитыми газами, а нападение сверху всегда эффективнее, нежели штурм снизу.

Касательно же нападения на Марьино, я, как и прочие, не понимаю, как простые люди, пусть и собравшиеся в толпу, вообще смогли проломить восьмиметровый монолит стены, разделявшей районы. Эти перегородки изначально служили «подпорками» второго уровня, в то время как более верхние и лёгкие ярусы, можно сказать, «висели» на небоскрёбах или опирались на здания, идущие от одной платформы до низа другой.

Да, так уж получилось, что задумка гидростроителей, по сути, превратилась в этакие большие садки для самых низших слоёв полиса, разделяющие Дно на неравные, дикой геометрической формы замкнутые районы. Ну так, по изначальной идее, там люди и не должны были жить! Ещё в школьных учебниках Истории написано, что первый уровень планировался этаким подполом. Техническим этажом Полиса, где могли бы производиться разнообразные работы, не беспокоя населённый второй ярус, а то и сбрасывая туда то, что угрожало горожанам.

Естественно, что жизнь вмешалась в гениальные планы, и перенаселение Москвы буквально за пятьдесят лет сделало её «подвал» обитаемым. Потом пришла массовая застройка, а за ней и трущобный самострой. Толпы народу, а с ними и нынешние проблемы.

Причём опять же, по Егозееву, меньше всего следовало бояться того, что кто-то там уйдёт в канализацию. Все створы известны и блокировать их, а также оборонять до прихода чародейского подкрепления можно вообще малыми силами. Все входы-выходы известны. Как и опасность подполисных тоннелей, которую я успел прочувствовать на себе. И ладно хлипкие белые непонятно кто – но встречи с тем же водным элементалем, даже не истинным, толпа обычных людей просто не переживёт.

За исключением материального сердечника ему безразличны пули и другое оружие. В свитках с заклинаниями вроде того, что послужил стартом моей чародейской жизни, просто не хватит магии, чтобы поймать его в морозную ловушку собственной стихии. Даже если их будет десять, да даже сотня, что совсем уж нереалистично! Утечет, спрячется, а затем нападёт ни капли не ослабленный, но жутко злой!

Впрочем, это неважно. Меня, как, думаю, многих, больше волновал вопрос: кто кукловод? А таковой имелся, это точно! Кто-то же вооружил пулевиками, тем более штуцерного типа, вышедшие на улицы толпы простецов. Да к тому же провернул всё так, что для защитников Полиса это стало полной неожиданностью.

Вообще, всё вроде бы указывало прямиком на армейцев! Заставляло подумать, что это их бунт, и именно они открыли свои арсеналы для восставших! А то, что они, по сути, сектанты, должно только подогревать паранойю! Ведь если не они, кто ещё может обладать доступом к столь значительным запасам запрещённого к свободному распространению оружия?

Вот только на обученных солдат, по словам раненного жандарма, с которым я зацепился языком, пока Юсупова уточняла наши дальнейшие действия, противники вовсе не походили. Как, впрочем, и на наёмников, и, уж что там говорить, на настоящих «бунтовщиков»! Так – вооружённая, бессмысленная и опьянённая насилием и кровью, но всё же кем-то направляемая толпа, занимающаяся скорее хаотичным террором, нежели чем-то осмысленным.

Быстро перебирая руками сброшенный сверху канат и отталкиваясь от стены ногами, я судорожно соображал, поднимаясь вслед за Ефимовой, так и эдак перекатывая в мозгах услышанное. А затем был забег по крышам, пусть и не совсем бесшумный, как умеют только настоящие чародеи, но вряд ли наша шестёрка привлекла чьё-нибудь внимание.

Где могли, мы дружно перепрыгивали через улочки на соседние здания. Если же наших первокурсничьих силёнок на подобное не хватало, то уж наш командир, вбив в бетон или кирпичную кладку один из своих ножей с привязанной к рукояти стальной струной, заставляла меня перелететь в нужное место и, натянув тросик, помочь перебраться остальным.

Анджела вообще не стеснялась использовать наши способности на благо делу, заодно подавая пример настоящей групповой работы, о чём тот же Мистерион обычно заботился разве что на словах. Умеет Бажов выстреливать собой как из пушки – значит, будем задействовать его по полной. Может Ефимова выполнить бросок любой сложности – значит, не надо беспокоиться о том, как попасть простым крюком в нужное место с первого раза, да к тому же так, чтобы при зацепе даже тихого лязга не было слышно.