Глава клана. Том 1

Услышав столь дурацкую причину для немедленного вызова на смертельный поединок многие чародеи недовольно загомонили. Особенно на моей и нейтральной стороне.

А вот с западной части кольца храмовых стен послышался свист и улюлюканье. Так же прозвучали выкрики с оскорблением «клановых», правда, их авторов выявить вряд ли получилось бы. Слишком много там было людей, да и стояли они плотно.

– Во что же ты играешь… – пробормотала Ольга Васильевна, которая, прищурившись, разглядывала то нейтралов, то толпу, поддерживавшую моего противника. – И главное, зачем?

– Кто играет? – поинтересовался я у Кня’жины, но она только покачала головой.

– Есть у меня кое-какие подозрения, – нехотя произнесла она. – Антон, не забивай себе сейчас этим голову. Когда всё закончится, я расскажу.

Жрец, толкнув ещё одну уже короткую проповедь, призвал к Ясеню Шарова. Прочитал парню нотацию и поинтересовался, не согласится ли он нынче на примирение.

– Отказываюсь! – гордо расправив плечи, произнёс тот. – Я, Юрий Викторович Шаров, наследник клана Шаровых, подтверждаю свои претензии и правом своим ныне требую удовлетворения в бою по крайним правилам!

Жрец взмахом руки пригласил уже меня.

– Юный лист московский, – мягко произнёс священнослужитель, обращаясь ко мне. – Супротивец твой ныне высказал неразумное упрямство в желании пролить кровь. Обязан спросить я, не желаешь ли ты смиренно встать на колени и просить извинения, а также защиты у самого Уробороса? Али тоже хочешь боя славного?

Извиниться перед «этим», а затем уйти послушником-изгнанником в один из скитов или укреплённых монастырей Зелёной Зоны? Ведь именно так храмы могут меня защитить… С призрачным шансом из-за своей трусости стать со временем не особо уважаемым помощником и подпиткой для главной батарейки барьера от монстров в каком-нибудь посаде? Вот, пожалуй, этого мне хотелось бы меньше всего!

– Волхвче, подобное малодушие не только претит мне как чародею, но и недостойно святого места в круге Уроборосовых стен! Я принимаю вызов! – произнёс я и тут же где-то в стороне громко забил колокол, а жрец, прикрыв глаза, коротко кивнул, подтверждая мои слова. – Ибо как завещал нам Первожрец Евлампий Каломенский: «Каждый хам и невежда достоин получить от Древа лишь тот плод, который заслужил!»

Наградой мне стали аплодисменты серверного, восточного и частично южного сектора. Никогда особо не интересовался религией и очень слабо представляю, кем был этот самый Евлампий, а также когда он, собственно, жил. Фразу эту велела мне заучить Ольга Васильевна. И не говорить ничего иного, а тем более не нести отсебятины.

После моих слов Жрец, ещё раз кивнув, всё же выкатил мне выговор. Не столь суровый, как противнику, но всё же. В основном говорил о важности принятия верных решений и попирании собственной гордыни во славу Древа. Тут его можно понять… Пусть я и ляпнул сейчас что-то особо приятное для служителей культа, но куда лучше было бы для них, если бы я смиренно присоединился к их братии, увеличив храмовую силу Москвы на одного чародея. Пусть и недоучку.

Звон продолжался ещё какое-то время. Храмовые служки так предупреждали жителей Полиса о том, что сегодня неминуемо свершится чья-то смерть. А заодно извещали работников расположенного неподалёку колизеума, чтобы готовили арену и зрительские трибуны к приёму скорых гостей.

Мы с Шаровым вернулись на свои места, а вот тётка Марфа направилась к священному Ясеню. С другой стороны из толпы выкатили деревянное кресло на колёсах, в котором сидел габаритный мужчина с тамгой Шаровых на пледе, прикрывающем его тело. Не знаю уж, что с ним случилось, но в глаза сразу бросились иссушенная правая рука и левая нога, словно лишённые мышц. Одни только кости, обтянутые нездоровой фиолетово-коричневой кожей, в то время как из правой штанины торчала деревянная палка-протеза, а левый рукав, выглядывающий из-под одеяла, и вовсе бал завязан крупным узлом.

– Что это с ним? – тихо спросил я Ольгу о, судя по всему, отце Юрия, так как она была чрезвычайно компетентна в разнообразных заболеваниях.

– Последствия встречи со злыднем, – тихо ответила мне опекунша. – Руку и ногу он в бою с ним потерял, получил заражение и пустил всё на самотёк. А сейчас прививки с выжимкой из печени домового ему уже не помогут.

– Понадеялся на московский авось мужик, – добавил Демьян, и мы с ухватившейся за мою руку Алёнкой повернулись к нему. – Как чудовища злыдень и домовой – непримиримые враги, ибо одного рода, но разных планов. Однако домовик если и убьёт, то честно. Сразу и наповал, а потом так же завялит мясо, кости прокоптит, а мозг замаринует и в итоге всё сожрёт. А злыдень… он создание стихии «смерти» и кормится не плотью, а увяданием человеческой живицы. Раны, оставленные им, не ядовиты и не токсичны, но содержат часть его самого, которая какое-то время развивается, а затем начинает иссушивать жизненные силы.