ГЛАВА 2

Не прошло и пятнадцати минут, как, запыхавшись от быстрой ходьбы, решительно сжимая оружие в руках, Адам подошёл к знакомому входу в пещеру. Сейчас она не выглядела такой брошенной, так как внутри ощущалось чьё-то присутствие. Осторожно ступая по валяющейся каменной крошке, он вошёл под округлые исписанные граффити и заросшие кустарником своды пещеры. Пройдя мимо гор мусора и нагромождения цинков из-под патронов, Адам замер, увидев лежащих на одном из многочисленных зелёных ящиков Айвана и Кайла, рядом с которыми Эва в ошейнике сидела прямо на полу недалеко от бронированной двери, круглый иллюминатор которой в этот раз ярко светился изнутри. Заметив Адама, она испуганно привстала, задев ящик. Дети тут же принялись плакать, а Эва, будто и не слыша их, ничего не говоря, страшно смотрела за спину своему непутёвому мужу, который, заметив, куда был направлен её взгляд, уже начал было поворачиваться, чтобы увидеть то, что находилось позади него. В момент, когда Адам ощутил, как по спине пробежал холодок непоправимого, он дёрнулся от того, что почувствовал, как что-то с силой опустилось ему на голову. Всё перед его глазами закружилось, оружие выпало из рук, и тут же горе-следопыт получил второй сокрушительный удар, вырубивший его окончательно.

С трудом подняв тяжеленные веки, Адам почувствовал в рту привкус крови. Голова болела и кружилась, а находящийся близко от него усыпанный камешками, растрескавшийся бетонный пол, вызывая тошноту, норовил уехать куда-то в сторону. Шум в ушах начал стихать, сменившись на монотонное бормотание мужского голоса. Пересилив боль в затылке, чуть скосив глаза, ему удалось рассмотреть сидящего непосредственно рядом с ним на коленях человека. Это был Каяф, протягивающий руки в сторону светящегося окошка двери, повторяющий как заведённый одно и то же: “Я выполнил твою волю. Позволь снова услышать божественные звуки твои. Яви рабу своему знак милости, великий дух горы”. Адам зашевелился, решив попробовать встать, но тут же получил от хекавара сильный тычок ногой в бок. Прервав слова молитвы, тот покосился на пленника и с кривой ухмылкой произнёс: “Доброе утро, анасун, давно не виделись”. Адам дёрнулся снова и понял, что связан. “Где Эва?” – процедил он. “Там, где и должна быть, рядом с мужем ожидает смерти”, – зло ухмыльнувшись, ответил Каяф. Пытаясь увидеть Эву, Адам с трудом перевернулся на бок и отыскал её взглядом, сидящую на том же месте с заплаканными глазами, рядом с детьми. С трудом кивнув ей, он опустил гудящую голову на пол и заметил затянувшуюся рану на плече хекавара. Сплюнув сгусток крови, Адам процедил: “Я тебя достал один раз, сделаю это и ещё”. Каяф посмотрел на своё плечо и искренне рассмеялся: “Глупец. Ты лишь слегка задел меня. Это не рана для настоящего мужчины. Я приказал своим людям не трогать тебя и вёл за собой как ребёнка, смеясь, глядя на то, как ты “преследуешь” свою добычу, которой, наблюдая, как ты, пуская слюни, спишь в пещере, ничего не стоило убить тебя в любую секунду”. Адам зло засопел, с трудом снова приподняв голову, и исподлобья глядя на нагло улыбающегося хекавара. Ярость и досада накрывали его с головой. Как он мог быть таким наивным? Каяф презрительно улыбался ему в лицо, до тех пор, пока круглый штурвал замка бронированной двери, светящей ярким пятном иллюминатора, вдруг металлически скрипнув, не пришёл в движение. Улыбка мгновенно исчезла с лица Каяфа, и он, упав ниц, покорно вытянул вперёд руки. Эва, испуганно прижав Кайла, забилась в угол, и только Адам, не в силах держать голову навесу, опустив её, лежал, как и прежде, на боку, глядя на покорную позу хекавара, внутренне удивляясь тому, как же не шла она его сильному телу.

Штурвал провернулся и замер. По виду очень тяжёлая бронированная дверь стала тихо открываться, постепенно заполняя пещеру потоком яркого, накрывающего собой слепящего потока лучей. Адам снова поднял голову и, с трудом держа её навесу, сощурившись, пытался рассмотреть, что происходит в белом, режущем глаза сиянии. Поначалу он уловил внутри обжигающего сетчатку света движение, несколькими секундами позже сложившееся в фигуру, облачённую в длинные одежды и медленно движущуюся в их сторону. Сил у него было немного, и он, прикрыв веки, расслабил шею, снова уперевшись виском в холодный бетон пола. Слыша приближающееся размеренное шарканье одиноких ног, Адам смирился со своей участью, понимая что в данной ситуации, сделать уже ничего не может. В какой-то момент шаги замерли, и старческий голос, с очень знакомой интонацией произнёс: “Привет, босс”. Собрав остатки сил, двадцать третий открыл глаза и увидел всего в паре метров от себя одетого в белый плащ человека, который никак не мог стоять там, где находился.