Гламурная жизнь

Он засмеялся своим гортанным смехом и продолжил:

— Но ты права Мне тоже надоело. К счастью, она уже добралась до предпоследней главы.

Я услышала достаточно и как во сне полетела вон. Только бы поскорее выбраться отсюда, поскорее попасть на улицу. Каким-то образом я поймала такси, сама за руль сесть уже не могла. Назвала водителю адрес Катарины. Доехала до Штейнбеков и с трудом выбралась из машины. Вытошнило меня прямо на рододендроны, там я и лежала пока кто-то не забил тревогу. Тут же примчалась Катарина:

— Господи Пия, что случилось? Скажи что произошло?

Говорить я не могла, только вяло мотала головой.

Катарина начала меня трясти.

— Пия! Говори же! Что случилось? Не своди меня с ума!

— Леандер — любовник Витты! — удалось мне произнести, прежде чем снова началась рвота.

Катарина, ничего не понимая, пожала плечами:

— Пия, какую чушь ты несешь. Ты больна.

Она позвала садовника, чтобы тот помог отнести меня в дом.

Положила меня на кровать, велела принести бутылку виски и налила полстакана. В горле жгло, но это помогло прийти в себя.

Постепенно я выложила, что произошло. Не верящая своим ушам, ошарашенная, Катарина сидела рядом, открыв рот.

— А ты уверена? Ошибка исключена? — переспросила она.

Я кивнула.

Катарина встала, позвонила Лилли, попросила ее приехать и забегала по комнате.

Иногда подходила к кровати и самоуверенно шипела:

— Я с ними разберусь по-своему. Подожди.

Мне было все равно. Я могла пролежать в этой кровати остаток своей жалкой жизни. Какая разница?

Вскоре в дверь влетела Лилли.

Взяла меня за руку:

— Бедненькая. Какой ужас! Я не верю. Надо же, и это Леандер.

Катарина бушевала от ярости:

— Этот ущербный телевизионный недоносок. Эта непристойная борьба за рейтинг, какое свинство! С Виттой, именно с Виттой! Как это низко! Мог бы придумать и что-нибудь получше! Я его уничтожу. Один телефонный звонок, и его гнусная жизнь кончена. Да, господин Бергландт! Вы просчитались, потому что совершенно случайно мои связи будут посильнее.

Мне хотелось закрыть глаза и ничего не помнить. Уснуть, проснуться, понять, что ничего этого не было.

Но Катарина закусила удила:

— Совершенно случайно мой крестный Рихард состоит в комиссии канала, где работает Леандер. Одно слово, и эта свинья исчезнет с экрана телевизора, причем навсегда!

Лилли согласно кивала. Потом обе вопросительно посмотрели на меня. Я пожала плечами, и тут на меня накатил судорожный плач.

Я всхлипывала, хлюпала носом, Лилли гладила меня по плечу, пытаясь успокоить:

— Тебе обязательно нужно выплакаться. Это хорошо. Сама увидишь. Сейчас тебе станет лучше. Вот, возьми. Это фитонастой, он тебе поможет.

Лучше я себя не почувствовала, боль даже усилилась.

Мысленно я прокручивала все встречи Леандера с Виттой в моем присутствии.

Ее праздник!

Как она терлась о него своими смазанными маслом грудями!

Теперь я поняла, откуда она раздобыла его телефон, — ясно, что не через ассистентку.

В дверь постучали. Появился Герберт, напуганный криками Катарины и моим плачем.

— Что такое? Я собираюсь в тишине и покое поспать после обеда, а не слушать ваши вопли, они действуют мне на нервы. Катарина, ты же знаешь, какой у меня чувствительный желудок, с ним нельзя так обращаться. Что вы делаете здесь в такое время?

Катарина просветила и его тоже, и Герберт, только что возмущавшийся отсутствием тишины, добавил свою порцию децибелов:

— Я оторву этой заразе яйца! — Он даже забыл о своем хорошем воспитании. — Он еще пожалеет. Один звонок, и его мелкая жизнь закончена. С моими-то связями!

Катарина велела ему сесть.

— Об этом я уже сказала.

Видимо, мысли Герберта двигались в том же направлении.

— Дядя Рихард?

— Как раз про него я и подумала.

Все трое повернулись ко мне.

— Пия, скажи же хоть что-нибудь. Чего ты сама хочешь? — спросила Катарина.

Я устала. Все, чего я хотела, — вернуть обратно Леандера и свое счастье. Я не хотела ничего слышать про месть, хотела только, чтобы Леандер снова был рядом. И заплакала по новой:

— На меня так много всего свалилось.

Катарина цыкнула на Герберта:

— Видишь, что ты устроил. Вывел ее из себя.

Я натянула на голову одеяло.

— Оставьте меня, пожалуйста, в покое, я не знаю, что делать. Я устала. — Мне хотелось спать, только спать.

Проскувшись, я чувствовала себе преотвратно. Сердце колотилось как бешеное. Пока я спала, Лилли с Катариной сидели у моей постели, тихонько разговаривая.

Мне показалось, что они строят планы битвы. Па столике стоял поднос с круассанами в дымящимся чаем.

Я почувствовала голод и немного поела.

Постепенно начали возвращаться чувства. Я попыталась разобраться, что же произошло за несколько последних часов.

Мысленно прокрутила слова этой гнусной парочки: «Она нужна мне только как соавтор…»

Лилли все еще удивлялась:

— Надо же, у него такой искренний смех! Я бы ради него сунула руку в огонь.

И это неудивительно. После многочисленных разочарований из-за всякой мрази Лилли продолжала верить в добро. Она была самым невинным созданием из всех моих знакомых. По сравнению с ней тетушка, рекламирующая маргарин «Рама», — отъявленная бестия.

Лилли покачала головой: