Гладиаторы

Я не люблю себя когда я трушу,

Досадно мне, когда невинных бьют.

Я не люблю, когда мне лезут в душу,

Тем более — когда в неё плюют.

В.Высоцкий

"Я не люблю"

Децебал в течение последующей недели регулярно встречался с римлянкой, и они проводили вместе каждую ночь. Акциан постоянно сам выпускал его за ворота казармы и с улыбкой наблюдал, как трясется все естество дака в предвкушении любовного свидания. Что ни говори, а местные женщины умеют любить, не то что самки варваров. Здесь сумели превратить любовь из грубой похоти в утонченное наслаждение.

Дак никогда и никому не говорил о своих встречах с римской гражданкой в школе, даже своим друзьям. Но слухи об этом вовсю ходили по гладиаторским казармам.

— Расскажи нам о том, насколько горячи объятия римлянки, — часто подшучивал над Децебалом Кирн, который сам был охоч до женщин.

— О чем ты говоришь, Кирн? — отвечал ему дак. — С чего ты взял, что я связался со свободной?

— Шила в мешке не утаишь, — усмехнулся грек.

— А, по-моему, шилу подобен твой язык, грек.

— Мой язык? Ты снова ошибся, почтенный Децебал. Шилу подобен совсем иной орган, который ты задействуешь каждую ночь.

Грек громко смеялся и как всегда грубо хлопал дака по плечам.

Только Давид и Юба опасались за друга из-за этих слухов. Если такое станет известно по городу, то гладиатора могли ждать серьёзные неприятности. Связь раба со свободной грозила солидными неприятностями для свободной гражданки и смертью рабу.

— Я тебя совсем не осуждаю, друг, — как-то раз тихо произнес нубиец. — Но тебе следует быть очень осторожным. Я и сам некогда пострадал из-за красивой и распутной женщины. Это из-за неё я тогда убил своего центуриона и попал в рабы-гладиаторы. И как видишь уже много лет, остаюсь в этом положении. А виновата в этом женщина!

— О чем ты говоришь, Юба? — прервал его Давид. — Здесь совсем иное. Свяжись он с красивой рабыней, то и разговоров бы не было. Но он нашел себе гражданку, да еще и, говорят, знатную матрону! За это ему грозит побывать в подземных казематах городской тюрьмы. А там шутить не станут.

— Это точно! За связь раба со свободной, здесь наказывают жестоко. Недавно одному рыночному уборщику, за то, что он спал с женой булочника, отрезали гениталии. После этого бедняга два дня пролежал в горячке, а затем умер. Слышал об этом?

Дак поморщился от этих слов будто от зубной боли.

— И знаешь, что заявила жена булочника, когда все открылось? Она сказала, что раб запугал её до смерти и принудил к сожительству. Мол, угрожал убить её мужа, а она так до безумия любит своего благоверного, что готова на все ради его спасения.

— И ей поверили? — спросил дак.

— Конечно. Она же римская гражданка. И её слово весит много больше чем слово раба. Смотри, как бы и твоя гражданка не выкинула нечто подобное.

Но Децебал этого опасался меньше всего. Цирцея была чересчур осторожна в вопросах встреч, а без железных доказательств, таких обвинений ему никто не предъявит.

— И разве стоит твоей жизни распутная женщина? — спросил нубиец.

— Распутная? Вот в этом ты ошибашся, друг Юба. Распутницы не умеют любить с такой страстью. Такие наслаждения дарят только влюбленные женщины, — тихо, почти шопотом произнес дак.

— О! Да ты стал утонченным эллином в славном городе Помпеи. Варварская грубость удалилась, уступив место возвышенной философии эроса!

— С ней любой станет таким. Это не женщина, а море любви и нежности…

Летом игр в Помпеях, не было и гладиаторы школы Акциана усиленно готовились к предстоящим. Ланиста старался завоевать имидж лучшей школы в провинции, и это должно было обеспечить ему путь в Рим.

Рутиарии из сил выбивались, сортируя гладиаторов по парам, дабы выделить наиболее сильных бойцов и заставить тех предавать свой опыт молодежи.

В школе появились новые партии гладиаторов, купленных Акцианом в азиатских провинциях. Среди этих рабов был фракиец по имени Келад, высокий, атлетически сложенный воин, взятый в плен римлянами во время очередного восстания во Фракии.

Этот человек обладал строптивым и неуживчивым нравом, за что постоянно подвергался наказаниям. К товарищам по казарме относился с нескрываемым высокомерием, считая их презренными рабами. Децебалу часто приходилось сражаться с ним в паре, а тот даже с тупым оружием был опасен для своего противника.

Именно из-за этого человека в то утро и задержался в казарме Кирн. Фракиец зацепил грека по пустячному поводу. Тот по неосторожности толкнул его в проходе.

— Эй! — фракиец схватил грека за плечо. — Меня трудно не заметить в проходе.

— Ты подобен такой туше мяса, что это действительно так, варвар, — огрызнулся Кирн.

— Ты забыл, с кем говоришь, раб!

— С таким же рабом, как и я сам. Ты разве лучше меня, фракийская рожа? Ты также как и я не сумел сохранить своей свободы, а ведешь себя так, словно сделан из бедра Юпитера.