Гладиаторы

— Квирит, почтенный Гай. Квирит! Гражданин Рима. И твой слуга.

— Что? Мой слуга? Но я совсем не знаю тебя!

— Но, тем не менее, я служил тебе и ты платил мне деньги, господин.

— Странные вещи ты говоришь, квирит. А как твое имя?

— Меня зовут Сатерн.

— Мне не знакомо это имя. Я скажу больше — я впервые его слышу.

— Меня нанял на службу тебе известный рутиарий Квинт.

— Что? Ты знаешь Квинта? Где он?!! — вскричал всадник.

— Погиб, господин. Погиб. Я точно знаю от верного человека, что Квинта более нет в живых. Но тебе не стоит переживать так. Я могу сделать то, что не может теперь сделать Квинт. Я слышал, господин, что ты нуждаешься в человеке, который знает, кто возглавлял заговор гладиаторов? Так я и есть такой человек. Я по заданию Квинта и на твои деньги, господин, искал заговорщиков и нашел их! Но Квинт стал слишком жаден и не захотел делиться со мной и потому не узнал самого главного.

— И ты сможешь доказать, что Децебал возглавлял заговор?!

— Конечно, могу, господин. Кто как не я это может сделать? Но мои услуги стоят недешево, господин.

— Я многое потерял в Помпеях.

— Тогда я продам свою тайну другому.

— Префекту? Он не станет тебе платить.

— Зачем префекту? Твой жене, господин. Госпожа Юлия заплатит многое за эту информацию.

— Что?! Но моя жена погибла! Её больше нет! Ты слышал? Нет! Её следует искать в царстве Аида!

— Не стоит так орать, господин. Нас могут услышать. А это не в твоих интересах.

— Откуда знаешь, что Юлия жива?

— Я видел её среди беженцев. Он со своей рабыней сбежала из города. Больше того все её рабы и слуги также сумели уйти с тюками нагруженными ценностями из твоего городского дома. И она сейчас направляется в Рим.

— В Рим? Это плохо! У неё там большие связи. Стоит Юлии обратиться к Веспасиану и он вспомнит, что знал и уважал её отца Виндекса. Он первым поднял восстание против Нерона.

— Возьми меня на службу, господин. И клянусь тебе, что ты скоро вернешь себе все, что потерял в Помпеях.

— Так ты не побежишь к моей жене?

— Если ты меня к этому не вынудишь, господин. Мне нужен покровитель в Риме. И лучше тебя на эту роль не подойдет никто.

— Значит, ты чего-то боишься? Не так ли?

— Это мое дело, господин!

— Хорошо! Храни свою тайну! Я беру тебя на службу. И если ты поможешь мне восстановить состояние, то не останешься в накладе. Я даже предложу тебе место для жизни в моем доме в Риме.

Донос Сатерна действительно оказался важным свидетельством против Децебала и Помпедий Руф усилил его охрану как государственного преступника.

По приезде в Вечный город его сразу же поместили в Мамертинскую тюрьму. Децебал вместе с Кирном попали в одну из подземных камер, куда не проникал и луч света. Вокруг была густая тьма, и они не знали даже как, велика их камера.

— Здесь сыро, — произнес грек первую фразу в камере.

— И темно! Мы в каменном мешке, Кирн. И, похоже, отсюда уже нам никогда не сбежать.

— Сбежать из Мамертина? Ты шутишь, Децебал? Из такой тюрьмы не бегут!

— Да. Отсюда не бегут. Мы попали в ловушку, Кирн. Все кончено. Все! И как глупо! Я так хотел бороться за свободу. А умру никому не известным гладиатором. И самое плохое, что я ничего не сделал в своей жизни. Ничего!

— Тебе жалко, что ты не поднял людей на борьбу? Но значит, бог не захотел этого. Я и раньше говорил тебе. Ничего тебе не изменить. Ты человек и твои силы малы. Ты не бог, Децебал. И твой Спартак не был богом.

— Но разве не люди все меняют? Посмотри на римскую империю. Веспасиан поднял мятеж азиатских легионов и стал цезарем. Повелителем огромной империи.

— Ты снова не понял меня, друг. Что такое наша жизнь здесь на земле? Это краткий миг, перед вечностью. А что значит сорок или даже сто лет земной жизни пред вечностью! Меня так же спросил об этом Давид, когда бог еще не просветил меня.

— Но тогда зачем все это? Зачем мы приходим в этот мир, Кирн? Можешь ты это мне объяснить?

— Нет. Я сам мало знаю. Мне не довелось много узнать об истинной вере. Давид так мало успел мне поведать.

— А ты не боишься умереть, Кирн?

— Нет, — спокойным голосом ответил грек. — Новая вера научила меня не бояться смерти. Да и все равно придется умирать. Не все ли равно сегодня или завтра?

— Странное отношение к смерти. Хотя может быть действительно все равно? Или Юлия была права? Она говорила мне, что жизнь дарует мне величайшее счастье — любовь женщины. Как думаешь, Кирн?

— Любовь женщин преходяща. Такие вещи недолговечны.

— Ну и что же? Пусть бы она длилась год или два! Но может быть, эти два года были бы счастливыми? Я ведь до неё не знал даже что такое любовь. У моего отца и матери никогда не было таких отношений. У нас в Дакии женщин отдают в жены без их согласия и родители молодых меньше всего интересуются чувствами мужчины и женщины.

— Значит, тебе был дарован краткий миг счастья, Децебал. Не так уж и мало….

Главк не явился к Сатерну. Он решил действовать иначе и поставить не на старого доносчика. Слишком уж скользкой личностью был этот человек и всегда заботился только о личной выгоде.