Гладиаторы ночи

Сидящий очень походил на мертвеца, но все же был жив, потому что вряд ли мертвец смог бы медленно поводить из стороны в сторону головой, на которую был напялен шлем, скрывающий всю верхнюю часть лица. Полуоткрытый рот придавал сидящему идиотское выражение. От шлема к плоскому ящику, стоявшему рядом с креслом, тянулись разноцветные провода. Груда пустых бутылок в углу довершала обстановку.

Все было ясно без слов! Бьерн подсел на виртуалку.

Ящик у кресла был стимулятором, создающим на заказ очередную захватывающую картину, которая явно увлекала клиента больше, чем окружающая его в данную минуту реальность. Зрительные образы выводились на внутренний экран шлема, но этим дело не ограничивалось — и в купол шлема было вмонтировано устройство, посылающее направленные электрические импульсы непосредственно в мозговые центры. Штука, конечно, клевая, но сесть на нее гораздо проще и губительнее, чем на иглу.

Я огляделся. Реальность вокруг и правда была хреноватая — сырые потрескавшиеся стены с островками плесени, удушливый кислый запах, вздувшаяся краска на потолке и невыносимая грязь.

Я подошел поближе и вырубил питание. Бьерн вздрогнул и, сорвав с головы шлем, уставился на меня бессмысленными глазами.

— Ты кто? — спросил он. — Чего тебе здесь надо?

— Так, — ответил я. — Пришел задать тебе пару вопросов.

Он попытался кинуться на меня, но я применил один из самых безобидных приемчиков, и Бьерн полетел обратно в кресло. Я размахнулся и хорошенько пнул его драгоценный ящик.

— Прекрати! — жалобно завопил он.

— Ну вот еще, глупости, сейчас в два счета разобью эту дрянь.

Бьерн совсем сник. Я испугался, что он вот-вот вырубится, но все же ему удалось взять себя в руки.

— Что тебе нужно? — обреченно изрек он.

— Кто такой Джок, не знаешь?

— Первый раз слышу, — глухо ответил он и, похоже, не соврал.

— Короче, я ищу одного типа. Ходят слухи, что он вроде шулер и изредка бывает в «Улитке». Скорее всего, наведывается туда на промысел, потому что просто так ни один нормальный человек в эту дыру не попрется. Ты же не развеяться туда ходишь? Ну так как?

— Ты меня что, за руку ловил? — возмутился Бьерн.

— Уймись. Не ловил и ловить не собираюсь, мне вообще наплевать, мухлевал ты или нет. Я тебя про Джока спрашиваю, ублюдок.

— Не знаю я никакого Джока, — затрясся он, — причем тут Джок?

— У тебя видно от этой виртуалки совсем мозги поехали. Джок может быть кем угодно, дебил ты клинический!

— Говорю же, ничего я не знаю, — твердит свое Бьерн.

— Я все-таки полагаю, что тебе должно быть что-то известно. И ты, когда куш срывал, все-таки малость передергивал. Потому как тебе, вонючка, нужны были денежки, чтобы купить эту штуку и убежать в свою убогую норку. Ну так я тебе сейчас устрою небольшой погромчик.

И для убедительности пнул ногой ящик. Бьерн, всхлипнув, взмолился:

— Ну что ты ко мне привязался, в самом д Сколько раз можно повторять, не знаю я никакого Джока.

— Где работает Мартин? — спросил я.

— Точно не помню. Вроде бы в какой-то конторе.

—А Гонзалес?

— Гонзалес-то… вышибалой в борделе. Роскошный такой бордель на Блумбсбери, в Юсто!

— Так уж и роскошный, — с сомнением протянул я, — это ты, дружок, загнул. У тебя просто непритязательный вкус.

— Какая разница, какой у меня вкус? Говорю тебе, он там работает!

— Ладно, — согласился я, — предположим. Может, ты еще что-нибудь интересное припомнишь?

И на всякий случай опять пнул ящик! Бьерн взвыл, но больше ничего членораздельного мне из него вытянуть так и не удалось.

Я вежливо раскланялся и сделал ему ручкой Если он хочет подыхать таким бесхитростным способом — что ж, на здоровье. По крайней мере хоть напоследок удовольствие получит.

Выйдя из вонючего темного парадного, я с наслаждением вдохнул уличный воздух, который хоть и был пропитан бензином и вонью мусорных баков, но мне показался на удивление свежим по сравнению с этим Богом забытым склепом.

Времени до вечера оставалось предостаточно — фактически весь день. Пройдя пару кварталов, я остановил такси, чтобы отправиться домой: малость отоспаться и привести себя в порядок после бурных событий вчерашнего дня. Я по собственному опыту знал, что если уж неприятности посыпались одна за другой, то они так и будут тебя преследовать, пока не пройдешь эту полосу невезения от начала до конца или чем-нибудь ее не перешибешь. Бороться с рассвирепевшей фортуной мне не светило, что с нее, с бабы, возьмешь, а значит, следовало положиться на волю волн и готовиться к очередной серии ударов. Наверное, вечером опять не обойдется без потасовки, хотя, насколько мне известно, бордель мадам Танаис, при всех его недостатках, заведение, в общем, тихое и приличное и даже относительно безопасное. Поэтому я, поднявшись в свою убогую клетушку, прежде всего позаботился о том, чтобы заказать на дом пиццу, принять душ, сделать автоматический электромассаж и как следует передохнуть в ожидании бурных событий грядущего вечера.

Из речи профессора Колумбийского университета Хосе Такутагава по поводу присуждения ему Нобелевской премии по литературе за 2137 год