Гладиаторы

Узнав Машу, дочь полковника Савенкова, Матвей одним движением убрал пистолет в кобуру и, подскочив к капитану, осторожно прижал пальцы к тонкой девичьей шее. Сердце девочки билось ровно, но смотреть на неё, было страшно. Разорванные джинсы и рубашка, всё сказали Матвею, а багровые кровоподтёки на лице и груди показали, что её не просто били, а пытали, пытаясь, что-то узнать.

- Она же совсем ребёнок, - прохрипел Матвей, разом, пересохшим горлом.

- Жива. Сейчас в больницу отправим, - тихо ответил Миша, растеряно пряча глаза.

- Там, на углу, их пёс лежит. Его в клинику надо. Скажи, если не сделают всё возможное, отправятся вручную окопы рыть, - ответил Матвей, чувствуя, как его начинает трясти.

Но это была не адреналиновая ломка, которая бывала у него после смертельных схваток с тварями. Это была дрожь ярости. Передав девочку одному из своих парней, капитан приказал забрать собаку, и срочно мчаться в госпиталь базы. Ровно через полминуты, на улице взревел мотор, и в деревне снова воцарилась полная тишина.

Рой, выглянув из сарая, уселся на пороге, и плотоядно облизнувшись, повернулся к Матвею.

- Бак, умрёт, - коротко сообщил он, тихо заскулив.

- Чёрт!- выдохнул Матвей, сжимая кулаки. – Как это могло произойти?

- Выясняем, - ответил капитан, медленно наступая огромным ботинком на руку ближайшего преступника.

- Где все собаки? Охрана, люди наконец? Вымерли здесь все, что ли? - не унимался Матвей.

- Не гони волну, Иваныч. Мои ребята уже занимаются этим вопросом. Сейчас нам всё эти твари скажут, - пообещал капитан, и от уверенности, прозвучавшей в его голосе, все лежащие разом вздрогнули.

- Кто такие? - спросил капитан, перенося вес тела на поставленную на руку ногу.

- Беженцы, - взвыл прищемлённый.

- Что за беженцы, откуда? - спокойно, словно ничего не произошло, продолжал спрашивать капитан.

- Больно!

- Это ещё не больно. Больно будет, когда я тебе на яйца наступлю, или начну штык-ножом твой поганый отросток отпиливать. А пока, только разминка, - ласково пообещал Миша, одним резким движением ломая пленнику пальцы.

Чувствуя, что не может оставаться в стороне, Матвей быстро огляделся и, увидев кусок колючей проволоки, принялся привязывать его к подобранной тут же палке. С интересом, понаблюдав за его действиями, капитан спросил:

- А чего это будет, Иваныч?

- Плеть. Такой если с оттягом хлестнуть, куски шкуры в разные стороны полетят.

- Тоже дело – одобрительно кивнул капитан и, обернувшись на Роя, спросил:

- Ты его свежатинкой давно баловал?

- Сам знаешь, с мясом сейчас плохо, а на охоту времени нет. А что? - сделал вид, что не понял Матвей.

- А мы сейчас для разминки начнём от этих уродов куски отрезать, и твоему крокодилу скармливать, - усмехнулся капитан, попутно ломая пальцы ещё одному подонку.

- Тоже дело. Пару недель не придётся о корме для него думать, - одобрительно кивнул Матвей, для пробы взмахивая своей импровизированной плетью.

- Ну что, граждане уроды? Кто готов начать испражняться? - с наигранным весельем спросил Миша.

Ответом ему послужило угрюмое молчание. Оглядев лежащих, капитан ухватил за шиворот самого на его взгляд старшего из банды, и одним движением вздёрнув его на ноги, спросил:

- Говорить будешь?

- Не о чем мне с тобой говорить, - огрызнулся бандит. – Взяли на горячем, так вызывай милицию, а самосуд устраивать, права не имеешь.

- Ты чего козёл, так и не понял, с кем дело имеешь? - рассмеялся капитан, резким ударом разбивая бандиту нос. – Тебя, гнида, задержал на месте преступления отряд спецназа, и никакой милиции для вас не будет. Я с вами могу делать всё, что мне в голову взбредёт и никакая милиция, мне не указ. Понял, тварь? - спросил он, продолжая бить бандита по лицу.

- Слышь, Гвоздь, это не прогон дешёвый. У них прикид армейский, - неожиданно завопил один из лежавших бандитов.

- Заткнись, - прохрипел избитый капитаном Гвоздь, выплёвывая кровь и зубы.

- Не уважают они нас, Иваныч, - вздохнул капитан и, отшвырнув жертву своим парням, приказал:

- Разденьте подонка. Начнём потихоньку.

Спецназовцы несколькими точными ударами кинжалов распороли на нём камуфляж, и глазам бойцов предстало расписанное церковными куполами и розами ветров тело. Даже на коленях бандита были выколоты пауки. С интересом, рассмотрев эту картинную галерею, капитан усмехнулся и, кивнув, проворчал:

- Вот теперь становится понятно, что это за гусь. Ну что, сиделец страдалец, не передумал? Нам ведь наплевать, кто ты там такой и что на тебе нарисовано. Я вас и в мирное время регулярно мочил, а уж теперь, и подавно под асфальт закатаю, и не вспомню.

- Я в зоне с вертухаями не говорил, а уж с тобой, лошина армейская, и подавно базлать не стану, - окрысился бандит.

- Посмотрим, - многообещающе усмехнулся капитан и, кивнув своим ребятам, приказал:

- А ну поставьте этого козла вон к той скамейке, раком.