Гладиатор. Возвращение

- Они нам больше не нужны, - утыкаюсь носом в мягкую вязку пуловера. И начинаю волноваться: а вдруг он уже передумал, вдруг он больше не хочет детей.

- Как же я рад это слышать, - шумно выдыхает он, и волосы шевелятся от его горячего дыхания, когда он прижимает меня к себе двумя руками.

- Алекс, - набираю я воздуха в грудь, задираю голову и натыкаюсь на его тревожный внимательный взгляд, словно он ждёт плохих новостей от меня, опять какого-то подвоха. - Я беременна.

Наверно, эта пауза длится вечно. Когда брови его уползают по лбу вверх от удивления, потом на его мужественном лице появляется сомнение, потом осознание и, наконец, растерянность.

- Но...

- Третий месяц, Алекс.

- Третий месяц?! О, господи, - прижимает он меня к себе, перекатывается на спину. Я слышу, как колотится его сердце, как судорожно вздымается грудь. - Господи боже! Третий месяц! Я стану отцом! А-а-а-а-а! Спасибо!

Он отпускает руки, чтобы поднять их вверх, а потом стискивает меня в объятиях снова.

- Спасибо, родная моя! Спасибо, счастье моё! За всё! О, мой бог! - откидывается он и по привычке поправляет пятернёй волосы, как обычно делает в минуты сильного волнения, садится, не находя себе места. - Мальчик или девочка?

Я сажусь рядом с ним и пожимаю плечами.

- Я только записалась к врачу. Но ещё рано.

- Вот это новость, - обхватывает он меня за плечи, раскачивает как маятник. - Я уже говорил, что люблю тебя?

- А должен был?

- Нет. Но если вдруг забыл сказать, знай: я всё ещё люблю тебя. Я так сильно тебя люблю!

Он зарывается лицом в мои волосы. Я обнимаю его за шею. И мы так и сидим, ничего больше не говоря. Потому что нам точно больше не надо слов.

В этом жестоком, враждебном и изменчивом мире мы нашли друг друга.

Нашли, чтобы больше никогда не расставаться.

Чтобы преодолеть всё, что выпадет на нашу долю.

Поверить, что любовь существует, и никогда её не предавать.

19. Алекс

- А тебе точно можно столько секса? - откатываюсь к краю кровати, тяжело дыша.

- Не знаю, - смеётся Вика. - Но очень хочется. Ты устал? Ещё же день!

- Я?! Нет. Вообще не устал. Если что, я здесь, - поднимаю руку и хоть лежу мордой в подушку, знаю, что она на меня смотрит.

- Бедненький, - гладит она меня по спине. И капли пота, растекаясь под её рукой, холодят и щекочут.

Мы живём вместе, мы спим вместе. Я счастлив.

Она купила новое постельное бельё, подарила мне коврик для тренировок, и каждое утро теперь мы бегаем в соседнем парке. Она бегает, а я пока хожу, высматривая из-за свежей зелени кустов её каштановый, собранный на затылке хвостик.

А ещё она ходит на работу. В «Идиллию». Каждый день. Мы завтракаем после её пробежки, а потом она целует меня в щеку и уезжает. «Потому что кто-то же должен работать, - её железобетонный аргумент. - А ты ещё не здоров». И пока я оправдываю свои пешие прогулки и своё существование тем, что пью таблетки, готовлю ужин, жду, слушаю её новости и даже лежу на её коврике на полу, на тот случай, чтобы она не сказала, будто я им не пользуюсь.

Она ничего не просит, ни в чём меня не упрекает, ничего не ждёт, в общем, она такая же, как была всегда: независимая, самостоятельная, с активной жизненной позицией. А ещё она ждёт ребёнка. Нашего ребёнка. И я до сих пор не могу осознать, что это происходит со мной.

Знаю, зачем она рассказывает мне про каждое незначительное событие, что происходит в «Идиллии», знаю, почему ни разу и словом не обмолвилась, что пора бы и мне что-то уже делать - она ждёт, когда я сам захочу встать и порвать на немецкий крест своих врагов. Ждёт, когда сам приму решение.

Но я его уже принял, в тот самый день, когда она сказала, что беременна.

Я обещал положить к её ногам весь мир, и я выполню своё обещание.

Но что бы я ни делал, пока ей не нужно об этом знать. Во-первых, потому, что ей нельзя волноваться. А во-вторых, потому что я не шутил, когда говорил, что это опасно. Это война, в которой победит выживший, а не сильнейший. И выскочить с шашкой наголо в одиночестве против танковой дивизии - да она бы первая меня прихлопнула за такую слабоумную отвагу.

Поэтому для Вики, впрочем, как и для всех остальных, я никуда не лезу, ничем не занимаюсь, ничем не интересуюсь, кроме программы телепередач, ни с чем сложнее открывашки в руках не замечен. Мирный и бесхребетный семьянин.

Правда, знает она или нет, а похвастаться мне пока действительно нечем. Я просто собираю информацию, изучаю бумаги, слушаю идеи своего юриста, готовлю надёжную команду, ищу деньги и жду.

- Ты пойдёшь со мной к доктору? - Вика целует меня в плечо.

- Конечно, - я поворачиваю голову. - А разве сегодня не выходной?

- Я записалась на понедельник.

- Отлично. А какие у нас планы на сегодня?

- Надо тебя постричь, - скребёт она не в меру отросшую щетину, - купить кое-что по мелочам. И, может, пойдём погуляем?

- Просто так за ручку в парке?

- А почему нет? Сходим в кино. Посидим в кафе. Можем пригласить кого-нибудь из друзей. Или наоборот, сходить в гости.

- Давай так. Выйдем, а потом решим.

На самом деле у меня как раз уже были планы, но раз она сама предложила прогуляться, я знаю, куда мы пойдём.