Гладиатор (СИ)

— Днем у нас был император… и о чем-то разговаривал с папой… а потом он вышел весь белый, словно призрака увидел, и ни словечка не проронил. Думаешь, это как-то связано с решением папы?

— Когда у Ада течка?

— Чуть больше месяца.

— Ты не знаешь, они уедут до или после?

— После, так сказал папа. А что?

— Ничего, родной, не бери в голову, все будет хорошо, — Далат уже гладил омежку по внутренней стороне бедра, отчего тот сводил коленки, но не слишком рьяно, кидая на пару жаркие от смущения и желания взгляды, напрочь забывая о всех своих тревогах и волнениях… Именно этого и добивался Далат, не желая волновать своего супруга…

* * *

— Мой генерал! — восторженно воскликнул император, всплеснув увешенными перстнями руками. — Чем обязан неожиданному визиту?

— Хочу поговорить с вашим сиятельством с глазу на глаз.

Торциус кинул на альфу оценивающий взгляд и щелкнул пальцами, приказывая удалиться рабам и охране.

— О чем вы беседовали вчера с герцогом Орингом? — не став ходить вокруг да около, спросил Далат в лоб.

Опустившись на позолоченный трон и сложив руки в замок, император в растерянности поднял брови.

— О том, о сем, ничего важного.

— Торциус?

— Чем, позволь узнать, вызвано твое волнение?

— Я боюсь, что заигравшись, ты можешь навредить моей новой семье, и, думаю, не стоит объяснять, что я хотел бы избежать этого всеми силами.

— Твои опасения напрасны, дорогой, — откинулся венценосный альфа на высокую спинку, выказывая полную расслабленность, будто ему действительно нечего было скрывать… но…

— Торциус… — они давно перешли на ты, позволяя подобное только в личных беседах.

— Далат, — император встал и подошел к генералу вплотную, лицо его было серьезным. — Тебе действительно не о чем волноваться. Как твой император, — он сделал паузу, — прошу тебя довериться мне целиком и полностью. Я ни за что на свете не причиню зла кому-либо из твоих домочадцев. И потому, прошу не вмешиваться в мои дела… прошу Далат… И уж тем более, я не думаю, что ты станешь мне препятствовать в чем-то… я прав? — по мере того, как он заканчивал фразу, голос его наливался тяжестью власти, придавливая генерала грузом ответственности и дисциплины военного, который должен был верно служить своему императору до последнего вздоха. С другой стороны, он действительно мог задеть омег, находящихся под его покровительством и защитой.

— Просто верь мне, — произнес друг.

Повисла пауза, оба пристально смотрели друг на друга.

— Хорошо, я сделаю, как ты хочешь… но ответь мне на один вопрос.

На секунду хитро прищурившись, Торциус кивнул.

— Ад — твоя пара?..

* * *

На следующий день Торциус как обычно нагрянул к обеду и, поприветствовав омег все в том же составе, обратился к герцогу.

— Я был бы счастлив пригласить вас на торжественный для меня день.

— Спасибо, — на миг растерявшись, вежливо ответил папа. — И что за торжественное событие вы собираетесь отпраздновать?

— Свою свадьбу.

Ад поперхнулся, Офиару уронил маслину, и только герцог сохранил лицо, быстро подавив дрожь едва коснувшуюся его тонких белых пальцев.

— Как неожиданно… — только и смог выдавить герцог.

— Поздравляю, — искренне откликнулся Офиару, — я не знал, что вы нашли своего омегу.

— Спасибо, Офиару. Да, так сложилось, что я понял, что абсолютно и безоговорочно влюблен и не хочу тянуть больше. Узы брака навсегда соединят нас через два месяца.

— Простите за личный вопрос, — продолжил омега, — но я его знаю? — он посещал с Далатом несколько торжеств, где присутствовал и император, и каждый раз вокруг него были толпы омег, но он не заметил, чтобы он выделял кого-то одного…

— Знаешь, но опережая твой следующий вопрос, позволь сохранить его имя в тайне. Он очень молод и жутко стесняется. Опасаясь всеобщего внимания, он попросил не говорить о нем раньше времени.

Офиару кивнул, мягко улыбаясь в знак понимания.

— А ты Ад, не поздравишь меня?

Скрестив ноги по-восточному, омега глядел прямо перед собой, его челюсть работала автоматически, усиленно переминая кусок жаркого.

— Поздравляю, — выдавил он сквозь зубы, не глядя на императора. — Поздравляю, что вы нашли себе молодого омегу для своих старческих утех, думаю, с вашей властью и деньгами это было не сложно.

— Как раз сложно, Ад. Но ты не переживай, он меня искренне любит.

— Когда перед вами раздвигают ноги, это еще не любовь.

Офиару в ужасе округлил глаза и уставился сначала на Ада, потом на императора, а затем на папу. И окончательно остолбенел от растерянности.

Выражение лица Ада было холодным и жестким, Торциус нацепил обычную маску благодушия, что не разбить и кирпичом, но вот папа… он молчал! Его безразличный взгляд, созерцал мозаичный пол. Пожалуй, впервые он никак не реагировал на непозволительную грубость Ада!

— А что же такое любовь по твоему? — спросил Торциус.

Ад опустил лицо, и темные волосы скрыли реакцию омеги за непроницаемой завесой. Он молчал.

— Тогда остановимся на раздвинутых ногах, если ты не против.

Вскинув сердитое красное лицо, Ад явил ненавидящий взгляд. Желваки ходили ходуном, казалось, еще немного, и он взорвется… Офиару затаил дыхание… Оринг смотрел на младшего сына…