Гладиатор (СИ)

Написав отцу Офиару о супружестве, Далат убивал многих зайцев разом. Он позаботился о том, чтобы семья разыскала блудное дитя, но и решил подстраховаться браком, чтобы родственники не могли предъявить на мальчонку никаких прав. Пусть даже у них ничего бы и не вышло, но зачем расстраивать белокурое сокровище ссорами и недопониманием между самыми близкими людьми… К тому же, у генерала нет никакого желания, повторять ошибки отца Офиару. Мальчик должен видеть, что он не такой, и верить в него целиком и полностью… Что за странное чувство, когда хочешь поработить не только чьё-то тело, но и душу, мысли…

Именно на это рассчитывал генерал, делая все свои шаги.

* * *

— Держи, — протянул заваренную смесь Сулла, — не обожгись… И чего это ты светишься, как утренняя звезда? — омега растягивал глупую улыбку и краснел.

— Мы скоро поженимся, — прощебетал парень.

Позади разбился горшок.

Сулла и Офиару обернулись.

Прим, бледный как смерть, стоял широко распахнув глаза.

Он не мог не почувствовать метки оставленной на Офиару вчера и, когда он снова собирался грызть парня злыми словами, Сулла объяснил ему, что теперь Офиару его хозяин. Упрямый омега не поверил и лично отправился к Далату, который, увы, все подтвердил.

С утра, после этого разговора, Прим не вымолвил ни слова, чем немного пугал внимательного бету. «Как бы он глупость какую не выкинул», — размышлял про себя управляющий. Далат так же оставил должность понятливому рабу, не позволив омеге снова стать во главе дома.

А теперь, когда он услышал последние новости… Сулла всматривался, как мог, пытаясь понять чувства любимого, который никак не мог успокоиться и смириться со своей судьбой.

Прим взял себя в руки, и все так же в молчании, опустился, собирать осколки.

Сулла облегченно выдохнул, снова привлекая внимание Офиару.

— Поздравляю тебя, — искренне ответил бета. — Найти свою пару так рано — большая удача.

— Спасибо, — млея от счастья, пропел счастливый омежка.

— Надеюсь, ты опозоришься перед всеми, когда хозяин будет брать твое тощее, уродское тело, — мрачно раздался голос Прима в звенящем зное летнего дня.

Офиару снова обернулся, но Прим вылетел из кухни, блеснув прозрачной каплей, сорвавшейся с ресниц.

— О чем он? — непонимающе спросил блондин у беты.

— Не слушай его. В нем говорит злость.

— Да, но почему я должен опозориться перед всеми?

Сулла вздохнул, кажется понимая, что мальчик не очень знаком с римскими обычаями.

— По традиции, в день свадьбы, первая брачная ночь проходит в присутствие десяти свидетелей, которые наблюдают за молодоженами.

С щек Офиару сошла краска.

— У вас так не принято? — Офиару, пребывая в шоке, только отрицательно покачал головой. — Не переживай, все будет нормально, — бета похлопал парня по плечу и оставил поразмыслить над услышанным, взяв себе на заметку поделиться с новым хозяином всеми нюансами римской культуры…

Десять свидетелей будут смотреть, как Далат входит…

Офиару замутило, то ли от снадобья, то ли от страха публичного позора.

Будни

Занятия по стрельбе, Офиару начал через день после того, как приобрел лук. Прихватив с собой Суллу, он тут же отправился за подходящим оружием. Затем спорил с продавцом, массивным усатым альфой, о том, какой лук ему подойдет, и, настояв на своем, выбрал изогнутое древко в свой собственный рост.

— Не великовато? — забавляясь восторженным личиком омеги, спросил бета.

— В самый раз! Понимаешь, нет смысла в маленьком луке, ну что ты с ним будешь делать? Лук — это оружие дальнего боя, и чем быстрее ты сможешь достать соперника, тем больше шансов поразить мишень, или сможешь основательно проредить численность противника в случае массированной атаки…

Бета едва ли понимал, о чем конкретно вещал парнишка, но понял, что тот знал в оружии толк и больше не задавал вопросов.

* * *

— И что, я буду нянькой?

— Ты будешь учителем рукопашного боя, — в пятый раз, скрипя зубами, повторил Далат.

— У меня центурионы не в форме, а я буду тратить время на какого-то омегу.

— На мою пару. А почему у тебя центурионы не в форме, мне хотелось бы знать. Если не справляешься — попроси, и мы тебя заменим.

Акила, поджарый бета лет тридцати, злобно уставился на генерала, тот одарил его не менее любовным взглядом.

— Это приказ?

— Ты правильно понял.

Мотнув хвостом с ранней проседью, лучший учитель рукопашного боя развернулся, чтобы уйти.

— Постой. Акила, он моя пара, и ты понимаешь, что это значит.

Бета подчеркнуто смотрел в сторону, скрестив руки на груди.

— Я хочу быть уверен, что находясь от него далеко, я смогу думать о сражении и задачах, важных для Рима, а не паниковать по поводу своей беспомощной пары, — Далат тщательно подбирал слова. — Если я буду знать, что ты лично занимался подготовкой парнишки, то смогу сосредоточиться на делах Империи. Ты меня понимаешь?

Несколько секунд Далат выжидал. Бета едва дернул подбородком в знак согласия и вышел, позволив Далату слегка улыбнуться. Это сражение осталось за ним.