Гладиатор (СИ)

Иногда в ранние часы омега прогуливался вдоль гавани, с любопытством взирая на происходящее. Торговцы спорили с рыбаками о стоимости улова. Ныряльщики за губками пытались продать свой товар подороже, часами обсуждая цвет и жесткость губки, говорившие о том на какой глубине она была сорвана. Самые отчаянные ныряльщики погружались на глубину более сорока! метров — эти смельчаки редко переживали свой сороковой год.

Заинтересовавшись, Оринг тоже приобрел себе парочку чудо-губок, скорее от любопытства и безделья, нежели соблазнившись обещаниями торговца вернуть молодость после нескольких купаний.

Пребывая в прекрасном расположении духа, омега вернулся домой, решив немного поплавать.

Оринг накинул легкую тунику и стал спускаться вниз. За очередным поворотом ему пришлось резко остановиться. На его песчаном пятачке развалился незнакомец, беспечно подставляя бронзовую кожу теплому, еще по-утреннему ласкающему солнышку.

Понять, к какому полу он принадлежал, было невозможно. Ветер будто нарочно избегал заглядывать в эту часть острова, являясь благословением и напастью одновременно. И сейчас омега сетовал, что не может определить, кто это. Омега — исключалось, скорее альфа или бета, судя по бронзовому загару подтянутых мышц и росту чужака.

«Все же альфа», — сделал вывод Оринг, оценив щедрый волосяной покров, украшающий торс, подмышки, ребристый живот и длинные ноги. На лице незнакомца покоилась соломенная шляпа с широкими полями. Такие носили крестьяне, прячась от испепеляющего солнца во время работы в поле.

Поймав себя на том, что рассматривает мужчину, герцог одернул себя и спешно развернувшись, попытался скорее покинуть пляж. В конце концов, он здесь просто гость, и если какой-то местный решил позагорать, будет неудобно беспокоить охрану и уж тем более злоупотреблять гостеприимством людей, временно приютивших у себя омегу, выгоняя незадачливого отдыхающего словно какой-то сноб.

Оставшись довольным собственным решением, герцог позволил незнакомцу отдыхать столько, сколько заблагорассудится, а поплавать можно и завтра.

Но и на следующий день чужак занял пляж раньше, заставив Оринга клацнуть челюстью и удалиться.

И на следующий.

Омега был раздражен, обнаружив наглого мужика на четвертый день.

— Скажите, милейший, — громко осведомился Оринг, пытаясь быть вежливым, хотя все же нотка раздражения улавливалась в тоненьком голоске. — Вы еще долго собираетесь занимать пляж? Мне бы тоже хотелось немного поплавать.

— Места много, — добродушно ответил чужак хриплым спросонья голосом.

«Нет, он еще и задрых!» — возмущенно подумал омега.

— Да, но… я бы предпочел отдохнуть в одиночестве.

— Как скажешь, парень, — незнакомец не сдвинулся с места.

«Он что, идиот?» — Оринг закусил губу и перешагнул с ноги на ногу.

— Простите, — вскипел вконец растерянный омега, — но это жилище временно занимаю я, как и этот пляж. Я был бы премного благодарен, если бы вы избавили меня от своего присутствия!

— Попроще, котик, — хмыкнул мужик и закинул ногу на ногу. Руки его были заложены за голову и казалось, что ничто в мире не способно пронять толстокожего осла.

— Я вам не котик! И если вы немедленно не уберетесь, я позову охрану.

— Ой, страшно!

Насмешка в голосе переполнила чашу терпения, заставив омегу слететь с лестницы вниз.

— Вы что, действительно идиот, или вам заняться нечем?

Мужчина вздохнул и, отняв шляпу от лица, сел, открывая герцогу широкую спину с вытянувшимися вдоль мышцами. Настоящий пловец, хоть и немолод.

— Нечем, котик.

«Да пошел ты!» — в сердцах послал его омега на раздражающее обращение.

Пришелец явно не представлял угрозы и вообще не делал никаких попыток разузнать об омеге побольше. Звать охрану было бы смешно. Просто вредный рыбак, облюбовавший местечко.

Герцог вздохнул поглубже и, не глядя на случайного знакомого, прошел к кромке воды. Волна набежала, касаясь белых, не успевших загореть пальцев и, пощекотав омегу приятной прохладой, отступила.

«Хорошо же», — подумал омега.

— Послушайте, — не оборачиваясь, начал он. Видеть наглую рожу не было никакого желания. — Давайте просто договоримся, какую часть дня вы занимаете пляж, а какую я.

Случайный гость молчал.

— Если вам нравится отдыхать здесь с утра, то я не буду вас тревожить, — продолжил омега. — А вечером вы сделаете мне такое же одолжение. Согласны?

В ответ тишина.

— Что вы молчите? — не выдержав, обернулся герцог.

И умер.

Сердце замерло в груди. Тело окаменело.

На него смотрела пара карих ласковых глаз. Точно таких же какими он их запомнил. Хоть и видел всего однажды.

Высокие скулы, густая щетина и выгоревшие от времени и солнца ресницы.

— Юлий, — так тихо, что нельзя расслышать, произнес омега.

Альфа встал, сделал несколько осторожных шагов к призраку с серебристыми волосами.

— Зачем ты обманываешь меня, жестокий бог? — ошеломленно произнес он. — Это слишком жестоко.

Ноги омеги затряслись. Он наклонился чуть вперед и с натугой втянул воздух. Так много, как смог. Словно это был последний вздох в его жизни.

«Юлий.»