Гладиатор по крови

Мятежники, оказавшиеся впереди конницы, постарались по возможности освободить ей дорогу, однако некоторые все-таки попали под копыта и были затоптаны. Глядя пред собой, Аякс заметил, что римляне рассыпали строй, начиная преследование врага. И он во главе отряда своих телохранителей врезался в их толпу. Легионеры были защищены не хуже любого гладиатора, с которым ему случалось сражаться на арене, и Аякс готовил свой меч, чтобы ударять в незащищенные руки, лица и шеи. Двое римлян преградили ему путь, и конь разбросал их, ударив грудью в щиты. Склонившись направо, гладиатор полоснул мечом по горлу споткнувшегося легионера. Неглубокая рана длиной всего в несколько дюймов, тем не менее, должна была оказаться смертельной, и Аякс, пригнув голову, поехал дальше. Заметив невдалеке шлем с гребнем, Аякс развернул коня в сторону центуриона, пытавшегося навести порядок в строю. Тот повернулся только в самый последний момент, и глаза его округлились от ужаса в свете горящего за спиной гладиатора корабля. Он запоздал с движением, и острие меча Аякса, войдя в глазницу, раскололо череп и ушло в мозг. Вырвав клинок, Аякс снова повернул коня.

Посмотрев по сторонам, гладиатор заметил, что его нападение остановило наступление римлян. Несколько легионеров остались лежать на земле, другие спина к спине жались друг к другу тесными группами, остальные отступали вдоль берега. Однако он добыл своим людям только короткую передышку. Менее чем в сотне шагов от него второй римский строй наступал на мятежников, над прочной стеной щитов поднимались значки. Повинуясь отрывистому приказу, легионеры ударили мечами в борта щитов; оглушительный металлический лязг испугал лошадь Аякса.

— Ну же, успокойся. — Похлопав животное по боку, гладиатор понял, что из всех мятежников лишь его телохранители остались на прежнем месте. Остальные уже отступали.

Негодуя, Аякс понял, что битва на берегу проиграна. Однако оставалась возможность выставить против легионеров людей Кярима, среди которых многие были вооружены римским оружием и облачены в панцири, снятые с убитых римских солдат. Они могли достаточно долго сдерживать натиск легионеров, пока он сумеет собрать свое войско, приготовить его к сражению с ненавистными римлянами.

— Отступаем! — приказал Аякс. — В лагерь!

Всадники развернулись и поскакали вдоль берега, прикрывая отступление опережавших их пеших рабов. Проезжая мимо кораблей, Аякс видел, что римляне на палубах молча провожают отступающих рабов взглядами, не имея сил радоваться отступлению врага. Но, увидев своих, в строю и с развернутыми штандартами и значками наступающих вдоль берега, они разражались восторженными криками, прокатывавшимися от корабля к кораблю; услыхав этот клич, Аякс в гневе оскалился.

Проехав сквозь ворота палисада, он увидел сидевшего на коне Кярима, внимательно вглядывавшегося вперед. Заметив Аякса, тот замахал рукой и послал коня вперед.

— Стратег! Часовые сообщают, что из римского лагеря вышло еще одно войско. — Он указал рукой в сторону склона. — Их более тысячи, на флангах конница.

Посмотрев на него, Аякс перевел взгляд на наступавшего по берегу врага. Вокруг него толпились мятежники, испуганные и растерянные. Глубоко вздохнув, он крикнул:

— Стройся в ряды! Стройся и стой! Мы можем победить! Мы еще можем разбить их! Мы делали это прежде, и сможем сделать еще раз! Стой и держись!

Крики его прервал голос буцины, донесшийся от выстроенных на берегу кораблей, которому ответило пение труб на холмах. Грохот мечей о щиты обрел новую мощь, становясь почти оглушительным. Мятежники начали отступать, и те из них, что находились на краю толпы за воротами стали бросаться врассыпную, торопясь удалиться от наступающих римских отрядов.

— Стоять на месте! — снова завопил Аякс, но было уже слишком поздно. Страх, словно ветер, пронесся по толпе мятежников, поток людей хлынул в ночь, назад, в лагерь и дальше, спасать свои жизни.

Провожая их взглядом, Аякс ощутил, как свинцом налилось его сердце. Жуткая усталость вдруг бременем легла на его плечи, и он повернулся лицом к наступающим римлянам.

— Стратег! — крикнул Кярим. — Что нам теперь делать?

— Делать? — Аякс покачал головой. — Все потеряно. Нам остается одно — умереть с мечом в руке.

— Нет! — Кярим подъехал к Аяксу и схватил его за руку. — Стратег, ты жив, и пока ты жив, жива и твоя война с Римом. Если ты погибнешь сейчас, значит, все было напрасно. Пока ты жив, восстание продолжается.

Аякс повернулся к нему с написанным на лице безразличием.

— И на что я могу теперь надеяться, друг мой?

Кярим поторопился с ответом:

— У нас есть заложники. Если мы бежим с ними, то сможем выторговать себе свободу. В небольшой бухточке рядом с твоим шатром находятся несколько рыбацких лодок.

Какое-то мгновение Аякс уже не хотел ничего другого, кроме быстрой смерти. Однако смысл сказанных Кяримом слов постепенно дошел до него. Парфянин прав: восстание никогда не закончится, пока некоторые люди могут поддерживать его пламя в сердцах порабощенных империей людей. Действительно, он должен бежать, взяв с собой заложников.