Гладиатор, Маленький Лев и Капитан

Почему-то последнее время все самые интересные вещи стали случаться со мной именно ночью. Так меня разбудили странные личности, в одной из которых я знала давешнюю русалку. Плотно сбитая, невысокая, у нее даже были ноги, и закутана она была в темный балахон. Глаза ее теперь виделись мне карими, она так же широко, очень лукаво и умно улыбалась мне, а я запуганно таращилась то на нее, то на ее спутницу — она была в таком же черном балахоне. На голове был капюшон, и разглядеть лица я не могла. Она была среднего роста, под балахоном угадывалось большое, крепкое тело, руки она засунула в карманы.

— Что вам нужно? — продребезжала я.

— Ты заняла наше место, — пояснила "русалка", низким хриплым голосом.

— Ох, простите, я не знала, — я стала подниматься.

— Не знала? — удивленно спросила "русалка", спутница остановила ее легким кивком головы в капюшоне.

— Спасибо, что не дала костру потухнуть, — сказала она, голос ее был мне отдаленно знаком.

— Да не за что, — пожала плечами я.

— Тебе некуда идти? — я пыталась вспомнить, где уже слышала эти резковатые интонации, этот голос.

— Если честно, нет, — замялась я.

— Ты ела сегодня?

— Хей, что ты с ней, как с ребенком, — возмутилась "русалка" и села на тряпье.

— Риммель, я много о ней тебе рассказывала, — присела рядом с ней дама в балахоне.

— Так это она? Аиша?

— Да.

— А откуда вы меня знаете? — опешила я.

Судя по звуку, дама под капюшоном рассмеялась и ответила:

— Не важно. Ты ела сегодня, Аиша?

— Нет, забыла, — поняла я внезапно, — Только булочку купила.

— Булочку, — фыркнула дама, — ты всегда забывала поесть и нисколько не изменилась. Только ты стала красивее и старше, тебе идет.

Мне захотелось сбежать.

— Да не бледней ты так, — дама сняла капюшон и взглянула на меня.

Я совсем ее не знала. Лицо ее было приятным: круглое, с острым детским подбородком. Остренький, чуть курносый нос, серые глаза. Прямые волосы вылинявшего золотистого цвета спускались на плечи. Она улыбалась мне одними глазами.

— Я вас не знаю, — промямлила я.

Женщина расхохоталась.

— Столько лет прошло, но я надеялась, что ты вспоминала обо мне. Присядь, раз уж не можешь понять кто я, не буду загружать тебя лишней информацией. Садись, поешь с нами. Риммель наловила рыбы.

— Чтобы поесть, ее надо приготовить, — проворчала Риммель — "русалка".

— Приготовим. Лиха беда начало.

Тут меня подбросило первый раз — в моей жизни было очень мало людей, которые любили меткие выражения, вроде этого.

Откуда-то была излечена сковородка, Риммель достала масло, пока неизвестная чистила рыбу.

— Порежь, пожалуйста, — Риммель вручила мне резец и краюху хлеба, начинавшего уже черстветь, — Лучше не нашла, — пояснила она.

Я долго и упорно пилила хлеб тупым резцом, трудоемкое занятие отняло у меня почти все время, что жарилась рыба.

— А этих двоих красавцев закоптим, — облизнулась дама.

— Может, зажарим? — предложила Риммель.

— Закоптим. Если зажарим, то сейчас же и съедим.

— Ну, сама и колупайся, — махнула рукой Риммель.

Дама стала насаживать рыбин на веточки, чтобы повесить над костром. Все время мадам хитро поглядывала на меня то и дело, чувствуя, мои тревожные взгляды. Я тайком следила за ней, пытаясь вспомнить хоть по какой-то мелочи, кто передо мной сидит.

Ели мы с аппетитом, и только я успела разогнаться, как еда моя кончилась, я даже слегка расстроилась.

— Не горюй, завтра еще наловлю, — Риммель откинулась за каменную стену и достала из кармана балахона сигареты. Сладко со вкусом она закурила, жмурясь на огонь.

— А это вы сегодня были на набережной? — спросила я у нее.

Риммель хлопнула себя по лбу и затряслась в беззвучном смехе, потом откинулась, легко ударилась головой о стенку и захохотала в голос.

— По какому поводу веселье? — приподняла брови дама.

— Плыву себе, ловлю рыбу, — начала рассказывать Риммель, — Тут смотрю, конечность свешивается в воду. Я уже потерялась, где я, а улова все нет. Дай думаю, утром народ попугаю. Схватила конечность. А она (Риммель показала не меня) чуть из воды меня не вытащила, бледная была, как смерть. Ну, я повеселилась!

— А что, рыба водится у нас теперь у набережных? — улыбнулась Дама.

— С рыбой не везло, я решила раков наловить, но с ними тоже не получилось. Со вчерашними запасами худо-бедно поужинали.

— То густо, то пусто. Сама знаешь, раз на раз не приходится, — философски отозвалась дама. Меня еще раз подкинуло.

— То есть вы и есть бродяжки, — осмелилась уточнить я.

— Догадалась все-таки, — скептически отозвалась Риммель.

— И много вас? — спросила я.

— Нас-то? Вот двое, — улыбнулась Дама, показывая на себя и Риммель.

— И все?

— А зачем нам кто-то еще? Нам вдвоем в самый раз, — между делом заметила Дама.

— И чем же вы занимаетесь?

— В основном тем, что ищем ужин. Риммель ловит рыбу, я подрабатываю за еду. Но постоянно не хочу устраиваться.

— Почему? — удивилась я.

— Нам хорошо и так. Риммель помешана на чистоте, как любая коренная нарвлянка, а я достаточно вынослива, могу делать тяжелую работу, грузить, что-нибудь, например. Мы свободны, иногда даже можем позволить себе весь день проваляться просто так, ничего не делая.