Гладиатор

— Сразу же после того, как Муромец превратит эту женскую сборную Спенсера в фарш, я брошу вам вызов. Вам обоим. Тебе, — он указывает пальцем на Мастера, — я даже верну глаз. И на этой самой Арене… вы двое сдохнете. От моей руки.

Теперь он переводит взгляд на меня. И улыбается.

— Так что очень скоро я оставлю тебя одного, Спенсер. Без твоего гарема… без учителя… без девушки… и даже без собачонки. И в тот миг, когда ты останешься совсем один… тогда я и приду к тебе. Тогда мы и поговорим. Довольствуйся тем, что пока еще имеешь. У тебя ровно пять дней.

Он перемещается с помощью черного дыма к Эльзе, и закидывает ее руку за свою шею.

— Надеюсь, твой Кошмар достаточно силен, чтобы не погибнуть на Арене. И… еще кое-что, — он смотрит на волка прямо перед тем, как испариться в последний раз, — если попытаешься снова дать дёру — убью на месте. И Стелла меня больше не остановит.

И через миг мы остаёмся в доме Мастера вчетвером.

Глава 34. Муромец, свидание и неожиданная встреча

— Ты же убил Муромца на Арене, — припоминает Хейзел, усаживаясь в кресло. С громким «чпоком» он откупоривает флакон с красной жидкостью и выпивает ее.

— Видимо, Эдриан его воскресил, — задумчиво наблюдает за Смоуком Мастер. — Вряд ли теперь он человек. Нежить, не иначе.

— Страшно представить, — Хейзел приподнимает свою одежду, оголяя торс с зияющей раной. — Ты же его, вроде как, прямо на куски разрубил.

Элеонор сморщила носик и тут же обратила на себя внимание волка.

— Поможешь мне, киска? — он протягивает ей флакон с черной жидкостью. — Это будет адски больно, и я вряд ли смогу лить это себе на рану.

Элеонор неуверенно подходит к креслу и берет флакон.

— Если не очконёшь и не перестанешь лить в тот момент, когда я громко заору, то покажу тебе свою коллекцию арбалетов. А её только Майки видел. И то не полностью.

И пациент с медсестрой обмениваются странными улыбками.

Я вдруг начинаю понимать, что между ними, как говорится, промелькнула искра.

И снова испытываю ревность. Понимаю, что у меня есть Эбби, и нужно сосредоточиться на ней… но… черт побери! Это же моя мисс Флауэрс! Моя Элеонор!

Кусаю губы и замечаю Мастера, печально наблюдающего за процессом исцеления.

Я понимаю, что он сейчас, должно быть, чувствует, но даже не представляю, что должен ему сказать.

— И… этот Муромец, — интересуется Элеонор, откупоривая флакон, — и правда настолько хорошо?

— Чертовски хорош, — будто издеваясь, говорит Хейзелсмоук. — Раньше он был просто машиной для убийств. Хренова гора мускул. Он мог голой рукой любой дом разрушить. Когда против него должен был выйти Майки, ставки были практически один к одному. К счастью, Майки нас не подвел, и мы разбогатели. Правда, он и сам чуть там концы не отдал, но…

И тут Хейзел кричит. Громко. Со злостью сжимая свою одежду, он пытается не трястись, чтобы не мешать Элеонор. Кстати говоря, она не прекратила лить эту черную жидкость, когда он громко закричал.

А еще… домой я вернулся один.

***

— Муромец?! — вскрикивает Анна, как только слышит за завтраком произнесенное мной имя. — Илья Муромец?!

Я удивленно кошусь на нее.

— Ты что, знаешь его?

— Да! У нас в России его знает каждый школьник!

Она широко улыбается, а затем, видимо, что-то осознает.

— Хотя… если он будет сражаться против нас… то есть, против вас с Бруно… то дело дрянь.

— Значит, — тихо произносит Мария, — Эдриан появился там, и забрал Эльзу с собой?

— Ага, — произношу я, уминая бутерброд с синей икрой, которая, кроме как по цвету, мало чем отличается от нашей красной.

— Завидуешь, да, Карденас? — ехидно улыбается Корделия Престон.

— Скорее удивлена тому факту, что он забрал Эльзу, но не пришел за мной, — честно говорит она. — Теперь я все равно стала для него бесполезной, так зачем держать меня рядом с вами?

— Мне… вот что интересно, — Эбби наклоняется вперед, и ее роскошное декольте чуть ли не вываливается на стол, — ты трахалась с Маркусом, ждала, когда она кончит, а затем убегала к горшку, чтобы слить из себя его сперму, которую затем, словно контрабанду, отдавала своему дружку?

Мария улыбается.

— Чаще всего да, — глядя прямо в глаза Эбби, заявляет она, — но иногда он и в рот мне кончал.

— Фу! — громко звякнув вилкой, Корделия оттолкнула от себя тарелку с кашей. — Ты мне, сука, аппетит испортила!

Бруно, тяжело вздохнув, останавливает свой взгляд на месте, где раньше сидела Элеонор.

Я тоже отмечаю тот факт, что ночевать она так и не пришла. Видимо, показ Хейзела ограничился не только арбалетами…

— Мастер и правда будет драться с этим… Эдрианом? — спрашивает Морфи, когда мы встречаемся взглядами.

— Да…

— Думаешь, он победит?

— Прикалываешься?! — Кармен громко смеется. — Думаешь, Эдриан стал бы вызывать их на бой, если бы думал, что проиграет?! У моего кардинала все ходы просчитаны до самого конца партии! Включая все возможные варианты…

— Заткнись, Перейра, — просит Бруно. Он очень редко обращался к ней по третьему имени. — Выходит, Мастер и Хейзелсмоук…

— Сдохнут! — громко заявляет Кармен. — И будет некому учить вас, детишек!

И снова смеется.