Гладиатор

Его собеседник уже понимал, к чему он клонит. Шельман явно запланировал распределение ролей. Кто-то заляжет на дно со всеми деньгами, а кто-то отправится на дно Москвы-реки, и Артемин знал, какая роль из этих двух уготована лично ему.

— Яков Исаакович, расскажите мне, что это за состав такой состаривающий, который химик сделал.

— Много будешь знать — скоро состаришься.

— Ну хотя бы в общих чертах, как для идиота.

Артемин старался получить пользу от каждой секунды их общения и вытянуть из знаменитого воротилы как можно больше ценной информации.

— Скажи, а что у тебя в школе по химии было? — вдруг полюбопытствовал Шельман.

— Тройка, — признался Артемин.

— Ну, тогда и рассказывать тебе без толку будет. Все равно ни хрена не поймешь.

— Ну я же вас просил: как для идиота.

— Ладно, попробую, — нехотя согласился Шельман. — Вот смотри. Ты про клонирование что-нибудь слышал, а?

— Ну конечно.

— Здесь тот же принцип. Берется молекула из XIV века, размножается, и в итоге получается такой вот состав. И если аккуратно покрыть им цифровую копию иконы, то отличит только профи.

— И даже рентген-анализом подделку не выявить? — спросил Артемин.

— По идее, умный спец на рентгене увидит много странностей. Но для того, чтобы выявить фуфел, надо провести очень сложный комплексный анализ со взятием проб, а это делают очень неохотно. Дощечка слишком дорого стоит, чтобы от нее кусочки отколупывать.

— То есть верхний слой — почти как во времена Рублева.

— Да, практически идентичный, — подтвердил Шельман.

— А под ним — цифровая копия?

— Ты прав. Умнеешь прямо на глазах.

Артемин не узнал ничего нового. Раньше Шельман просто давал ему задания, не объясняя их сути, но догадаться было совсем нетрудно.

— Да, кстати, а как там поживает этот химик? — спросил Шельман. — Тебе не кажется, что пора им заняться, пока до него не добрались менты, да и эти вторые тоже?

— Кажется, — охотно согласился с ним Артемин. — Им точно надо заняться.

Глава семнадцатая

Подготовка научной статьи была под серьезной угрозой: в одну из формул закралась ошибка, а тут еще эта секретарша.

— Валентин Михайлович, вам звонят из телепрограммы «Реальный мир», — сообщила она, просунув голову в дверь.

— Опять журналисты! — воскликнул директор Института неорганической химии Валентин Продлин. — И чего это они зачастили?

— Так я скажу, чтобы перезвонили позже, да?

— Ну ладно, сейчас я возьму трубочку.

Продлин попытался перенести встречу «на конец недельки или начало следующей». Но тот малый оказался настырным. Он полчаса уговаривал директора встретиться с ним прямо сегодня же. В конце концов тот сдался. Уже через час перед ним сидел странный мужчина — уже не мальчик, а выглядит как неформал. В ухе торчала огромная серьга, на голове — дрэды.

Сергей Дорогин знал, что его собеседник обратит внимание именно на эти особые приметы и совершенно не запомнит ни цвет глаз, ни форму носа своего визитера, поэтому нацепил искусственные дрэды и клипсы.

Муму вежливо выслушал долгую и нудную лекцию о возможностях современной химии, затем задал волнующий его вопрос:

— Скажите, а вот то, что про клонирование говорят, — это правда?

Продлин выругался про себя. Как его уже достали все эти дилетанты, которым подавай одни сенсации!

— Клонирование — это естественный этап развития нашей науки, — отметил он. — Но я вам лучше расскажу про…

— Сейчас говорят про клонирование живых организмов, — перебил его настойчивый журналист. — А можно ли клонировать что-то другое? Ну, скажем, взять этот стол и создать точно такой же?

— Да, можно! Уже сегодня мы можем взять молекулу и создать ее точную копию по образу и подобию оригинала, причем они будут практически идентичны по своему химическому составу.

— Тема нашей передачи — это возрождение утерянных объектов культурного наследия. Ну вы ведь знаете, что многое погибло в войнах, многое было вывезено за границу. Может, наука способна возродить эти ценности?

— Очень может быть, — неопределенно ответил директор. — По крайней мере, гипотетически. Никаких объективных препятствий для этого я не вижу.

— А ваш институт не занимается такой темой? Ну, образно говоря, клонированием произведений искусства?

Директор немного удивился. Как раз вчера у него тоже был журналист, и спрашивал он примерно об этом же.

— Пока тема только в стадии перспективной разработки, — сообщил Продлин. — Но кое-чем уже можем похвастаться. Вот, скажем, есть у нас парнишка совсем молодой, Митя Лопотев. Можете с ним на эту тему пообщаться, заодно и заснять его лабораторный опыт. Пойдемте, я вас проведу.

— Да, конечно, это как раз то, что нам надо!

«Ну вот и избавлюсь от этого журналюги», — вздохнул директор.

Они долго шли по глухим обшарпанным коридорам — тяжелому наследию советских времен. Лаборатория, где работал Митя, была расположена на другом конце здания. И ее дверь оказалась закрытой.

— Странно, — удивился директор. — Вроде он здесь целыми сутками сидит. Может, ушел куда-то или заболел?

* * *