Гладиатор

— Я уже однажды говорил тебе, — с жаром продолжал Ферорас, — что гладиатор не смеет растрачивать свои силы и чувства на женщин. Его любовь принадлежит арене. Она требует всего человека, ей не нужны мечтательные влюбленные, сластолюбцы и слабаки. Женщины существуют только для того, чтобы удовлетворять твои потребности. Если ты захотел иметь какую-то женщину, удовлетвори свое желание, но никогда не растрачивай на нее свои чувства.

Вителлий слушал его лишь вполуха.

— Ее звали Ребекка, — вдруг проговорил он неуверенно. — Ее темные глаза были бездонными, как море, а тело — стройным, как у газели. Я отдал бы жизнь, чтобы снова увидеть ее.

— Прекрати, ради всех богов Рима. Я и так уже прекрасно понял тебя. Но если уж ты не можешь ее забыть, то что мешает тебе увидеться с нею?

— Между нами море, и к тому же я не знаю, куда именно она отправилась. Ее как еврейку изгнали из Рима при Клавдии. — Вителлий упал перед Ферорасом на колени и, схватив его за руку, взмолился: — Только ты, Ферорас, способен помочь мне! Я знаю, что ты проделал с императорским флотом, знаю и название корабля, на котором отплыла Ребекка. У тебя имеется список судов, тебе известны их маршруты. Ты можешь, стало быть, узнать, где Ребекка сошла на берег. Прошу тебя, Ферорас, помоги мне!

Ферорас молчал. То, что Вителлию стало известно о захваченных судах, обеспокоило его. Как лучше поступить? Один из немногих доверенных людей предал его, так что теперь он в руках у этого юнца.

— Откуда тебе все это известно? — стараясь, чтобы голос звучал как можно безразличнее, спросил Ферорас.

— Я не могу ответить на этот вопрос, — сказал Вителлий, — но будь уверен, что никто никогда не узнает об этом.

Узнать имя предателя Ферорас и не рассчитывал. Он не сомневался, что и так сумеет выяснить это.

— Как, ты сказал, зовут эту девушку?

— Ребекка, — поднявшись на ноги, ответил Вителлий.

— А название корабля?

— «Эудора». Название я узнал от одного из смотрителей гавани в Остии.

— Похоже, эта девушка и впрямь очень дорога тебе.

— Дороже жизни, — ответил Вителлий, с волнением наблюдая, как Ферорас поднял мраморную плиту одного из сидений и извлек несколько свитков.

Что-то бормоча себе под нос, он начал водить пальцем по отдельным столбцам, а затем остановился, недоверчиво посмотрел на Вителлия и проговорил наконец:

— Вот она, «Эудора».

Рядом с названием судна проставлены были количество и стоимость груза, имя покупателя и порт назначения — Цезарея в Палестине. Ферорас покачал головой.

— В Палестину «Эудора» не пришла, — солгал он, — ее направили в Грецию, и она причалила в Кирре.

С этими словами он поспешно свернул свиток и вновь спрятал его в тайник.

Вителлий с недоверием посмотрел на своего покровителя.

— Во имя всех богов, чего ради могла «Эудора» направиться в Грецию?

— Поскольку ты и так во многое посвящен, могу сказать тебе это. В Палестине не было надобности в более чем сотне торговых кораблей. Пришлось направить их в Грецию, Малую Азию и Египет. Я хотел бы только знать, кто рассказал тебе об этом деле.

— Точно так же, как я не назову тебе это имя, — ответил Вителлий, — никто не узнает от меня и обо всем остальном.

Ферорас протянул Вителлию руку.

— Ты дал слово. Я доверяю тебе!

Они пожимали друг другу руки, когда в комнату вошла Мариамна в длинной тунике из отливающей серебром ткани, шуршавшей при каждом шаге. Левое плечо было обнажено, позволяя видеть край груди.

— Гости скоро начнут беспокоиться! — проговорила она. — Нельзя заставлять их ждать!

— Пойдемте, стало быть, — сказал Ферорас, и Мариамна взяла Вителлия под руку.

Когда все трое вошли в атриум, послышались приветствия и возгласы: «Вителлий! Вителлий!» Гладиатор отвечал на них дружелюбными улыбками. Мужчины пожимали ему руку, женщины целовали в щеку.

В этот день у Ферораса собрались самые выдающиеся мужчины и самые красивые женщины Рима. Хозяин пришел в полный восторг, увидев бородатого мужчину с растрепанными волосами и бровями, нависшими над крючковатым носом. Хотя мужчина этот был одет небрежно и почти бедно, его окружала целая толпа людей.

— Люций Анней Сенека, — воскликнул Ферорас, — твое присутствие — высокая честь для меня!

Сенека, сопровождаемый женой Помпеей Паулиной, подошел к Ферорасу и Вителлию, коротко поклонился и проговорил:

— Здесь сегодня собрался весь цвет города. Как мог я остаться в стороне?

Прикрывая рот рукой, Ферорас шепнул Вителлию:

— Он все еще должен мне два миллиона! — И громко, во всеуслышание, произнес: — Я опасался, что ты отклонишь мое предложение, потому что ты решительный противник гладиаторских боев, а праздник этот устроен, в конечном счете, в честь нашего гладиатора Вителлия.

Сенека махнул рукой.

— Отвращение во мне вызывают не игры сами по себе, а то, каким образом людей из-за их низкого происхождения обращают в рабство и обрекают на смерть. Вителлий, как всем известно, свободный человек, который в любое время может прекратить выступать на арене.

— Стало быть, к Вителлию ты относишься с симпатией?