Гладиатор

Парень, растопырив пальцы, залез себе за пояс и достал пистолет, держа его, как было приказано, указательным и большим пальцами. Он положил пистолет на столик и средним пальцем осторожно придвинул его к Ивану. Иван левой рукой взял пистолет и сунул его в карман.

- Теперь ты, - обратился он ко второму "охотнику", - делаешь то же самое.

Второй парень тоже растопырил пальцы и сунул их за пазуху своего легкого летнего пиджака. Он уже вытащил пистолет с видимым намерением положить его на стол, но... то ли от волнения, то ли с умыслом парень выронил пистолет из задрожавших пальцев, и тот упал на мраморный пол с характерным металлическим стуком... Неизвестно, на что он рассчитывал, если сделал это умышленно. Может быть, надеялся, что Иван сунется поднимать упавшее оружие или заставит это сделать его самого? И, таким образом, он получит хоть какой-то шанс, хоть минимальную возможность для атаки? Но Иван просчитал такой вариант еще до того, как произнес первую фразу, и заранее принял решение, что он будет делать в этом случае. Звук от удара упавшего пистолета о мраморный пол однозначно послужит сигналом для всех остальных "охотников", сколько бы их ни находилось в этом зале. Решение Ивана было очень невыгодным для парня, уронившего пистолет, как, впрочем, и для его спутника, уже расставшегося с пистолетом...

Иван, не медля ни секунды, выстрелил два раза, попав одному киллеру в живот, а другому - чуть пониже живота, и бросился на пол вслед за их рухнувшими телами, стремясь упасть так, чтобы опрокинувшийся столик и тела парней загородили его от выстрелов со стороны зала. В том, что выстрелы сейчас же последуют, Иван был абсолютно уверен. Не знал он лишь одного: сколько человек будет по нему стрелять... Можно было предполагать наличие в зале от двух до пяти стрелков.

Едва он коснулся пола, как сразу из трех точек зала загремели выстрелы... Шестой, стоявший на широко расставленных ногах прямо посреди очереди в кассу, стрелял, держа пистолет обеими руками и вытянув их далеко перед собой. Он успел сделать три выстрела, но, поскольку цели не видел, попал два раза в крышку столика и один раз в плечо раненного Иваном Второго... Десятый, оттолкнув от себя осточертевший ему за день книжный лоток, произвел два выстрела - как и Шестой, с вытянутых рук. Но он тоже не видел Ивана за лежащими на полу телами и потому оба раза попал в спину Третьему, добив его окончательно... Больше всего шума наделал Седьмой. Выхватив из лежащего у него на коленях саквояжа автомат, он вскочил и с нечленораздельными криками начал поливать очередями всех лежащих на полу в кафе, надеясь, что ему удастся всадить хотя бы одну пулю в Ивана. И своей цели он достиг. Как ни прикрывался Иван телом Второго от автоматных выстрелов, пули рикошетили от мраморного пола, и две из них все-таки попали ему в ногу и в бедро... Седьмому, может быть, даже и удалось бы прикончить Ивана, позиция которого была весьма невыгодной, но он отвлекся от него ради Девятого. Тот при первых же выстрелах проснулся, но по-прежнему сидел в кресле. Седьмой не мог упустить такого момента и, чуть изменив вектор стрельбы, срезал Девятому короткой очередью полголовы...

Иван уже держал в обеих руках по пистолету и готов был начать ответный огонь, но неожиданно выстрелы в его сторону прекратились, хотя стрельба в зале и продолжалась... Оттолкнув от себя изрешеченное пулями тело Второго, Иван смог увидеть любопытную картину: неподалеку от него оседал на пол парень с автоматом в руках; у продавца книжного лотка безжизненно повисла правая рука, и он пытался поднять с пола пистолет левой; около касс один из пассажиров очень технично проведенным приемом ломал руку, держащую пистолет, еще одному "охотнику". И все это происходило, как на сцене в театре - среди неподвижных декораций и на виду у затаившего дыхание зрительного зала. Среагировать успели лишь профессионалы, остальные пассажиры только рты пораскрывали: кто для крика, кто от удивления... Впрочем, Седьмой зацепил несколько человек из числа пассажиров автоматной очередью.

Зато через мгновение все пришло в движение и начался самый настоящий сумасшедший бразильский карнавал в его российском варианте. Не только русский бунт может быть, по выражению великого русского поэта и писателя, бессмысленным и беспощадным - не менее бессмысленна и беспощадна русская паника!

Весь Казанский вокзал просто взорвался коллективным воплем. В кассовом зале средняя сила его достигала того предела, который с трудом может выдержать человеческое ухо. Отдельные женские визги доходили уже до уровня ультразвука... В какой-то момент от срикошетивших пуль, а может быть, и от резонансных колебаний, вызванных диким ором пассажиров, лопнули и обвалились дождем осколков стекла в двух кассах, увеличивая и без того запредельную панику.

Подальше от кассового зала крики звучали слабее, но и там вопили так, что услышать самого себя было трудно.

На улице слышались только отдельные вопли, но беспорядочный шум возникал то там то тут, волнами прокатываясь вокруг вокзала.