ГКЧП ПРОТИВ ГОРБАЧЕВА. ПОСЛЕДНИЙ БОЙ ЗА СССР

— А они и действовали по одному плану, делали «общее дело». Однако в то, что Горбачев с Ельциным искусно, мастерски играли роли непримиримых взаимных врагов, сам не верю и верить никому не сове тую. Их самая настоящая, обоюдная, лютая неприязнь была хорошо известна всем, кто их хоть немного знал. Для подтверждения этого приведу пример из собственной «биографии». Как-то раз под началом Горбачева мы проводили заседание Совета безопасности. Оно было рассчитано примерно на 40 минут (генсек собирался на какую-то встречу) и носило скорее формальный характер, то есть вполне можно было и без него обойтись. Так вот, перед этим дежурным мероприятием я предложил В.А.Крючкову эдакое шутейное пари, заявив: спорим, дескать, я сорву это заседание. Владимир Александрович согласился поставить бутылку коньяка на то, что у меня ничего не получится. Как только начали заседать, я обратился к Горбачеву: «Михаил Сергеевич, прежде чем перейти к повестке дня, хотел бы вот что спросить: до каких пор будем терпеть безобразия Ельцина? Неужели его никак приструнить невозможно!». И тут, как говорится, Горбачева понесло. Он все 40 минут посвятил рассказу о том, кто такой Ельцин, и даже чуть было на свою запланированную встречу не опоздал. Крючков с тех пор мне остался должен коньяк... Ну да ничего, «там» встретимся — сочтемся.

РЕТРОСПЕКТИВА

Олег Капитанов. Интервью с Г.И. Янаевым. «Ленинская смена», Нижний Новгород, 27 февраля 1993 г.

— Анатолий Лукьянов писал в тюрьме стихи, Валентин Павлов — статьи в газету, кто-то другой вел дневник. Вы тоже брались за ручку?

— В «Матросской тишине» я вел дневник. Но это отдельные, необработанные записи. Сейчас хочу написать книгу, где назову все вещи своими именами — кто все же изменник Родины и кто и как развалил Союз...

— Ходили слухи, что к заключенным по делу ГКЧП в «Матросской тишине» применялись насильственные меры медицинского воздействия.

— Поначалу мне давали какие-то непонятные таблетки, якобы для успокоения. Я их принимал недолго, потом отказался. Кстати, семье сразу передал: если вам скажут, что я покончил жизнь самоубийством или был застрелен при побеге, — не верьте. Это на всякий случай. Если говорить о медицинском воздействии... Не знаю... Но если люди выходят из тюрьмы с теми болезнями, которых не было, это о чем-то говорит...

— Что вы можете сказать о самоубийствах Пуго и Ахромеева?

— Когда я уже знал, что Горбачев приказал арестовать весь ГКЧП, то спокойно сидел у себя в кремлевском кабинете и ждал. Телефоны еще работали. Созвонились с Борисом Карловичем Пуго. Тот тоже ждал ареста, был спокоен. Разговор состоялся за несколько часов до его гибели. Я не верю в то, что этот мужественный человек, которого я знал многие годы, мог вот так запросто застрелиться, тут разбираться надо. Не верю и в то, что Ахромеев — патриот, защитник Родины — мог наложить на себя руки...

А вообще Боря и Миша (Ельцин и Горбачев. — Ред.) хотели нас как можно быстрее арестовать, чтобы не допустить на Съезд народных депутатов СССР. Неизвестно, приняли бы депутаты решение о самороспуске, если бы там были мы.

Андрей Ванденко. Десять вопросов Геннадию Янаеву. «Новый взгляд», Москва, начало декабря 1992 г.

— Кроме объективных причин, что еще может вызвать, по-вашему, столь резкое ухудшение здоровья практически у всех подследственных по делу ГКЧП?

— Я, естественно, не имею возможности общаться со своими товарищами по «Матросской тишине», поэтому об ухудшении здоровья ряда из них я узнал из печати. По состоянию здоровья следствие вынуждено было освободить из-под стражи В.Болдина и О.Шенина. Уже несколько раз побывал в больнице А.Лукьянов. Сейчас он снова, как и маршал Д.Язов, находится в больнице. Плохо себя чувствуют, катастрофически теряют в весе О.Бакланов, Плеханов. Из-за фронтовых ран и болезни практически не ходит на прогулки В.Варенников. Я лично считаю, что безнравственно держать под стражей боевого генерала, пронесшего в 1945 году по Красной площади Знамя Победы, вся вина которого в том, что он был в группе участников форосской беседы, а из Киева прислал пару телеграмм с требованием навести порядок в Москве. Эта политическая месть новых руководителей не имеет убедительного объяснения. Уверен, что суд, если он будет независимым, оправдает В.Варенникова.