Гюиз Ф

Если верить арабским авторам, судебные заседания при сасанидском дворе были событиями, проходившими с очень большой помпой. Они происходили регулярно и пропускались только тогда, когда царь царей был в поездке, болен или если он носил траур. По случаю общего царского приема, тронный зал был украшен настенными росписями и мозаиками, мягкие ковры покрывали стены и пол. В зале было установлено искусственное дерево с позолоченными и посеребренными листьями; на ветвях висели плоды, украшенные драгоценностями и заполненные душистыми веществами. В глубине зала, за шторой, царь сидел на своем троне на подушке из золотой парчи. Высокопоставленные лица, официальные лица и слуги двора располагались с другой стороны шторы на расстоянии, предписанном правилами; протокол даже уточнял это расстояние в локтях для каждого из присутствующих. Царская охрана, выстроенная рядами, с оружием и позолоченными поясами, сдерживала толпу. Тяжелый венец, весом около ста килограммов, покрытый золотом и серебром и инкрустированный жемчугом, рубинами и изумрудами, был подвешен над головой царя на золотой цепи, привязанной к потолку. Охрана шторы была поручена сыну дворянина, звание которого звучало как «Будь радостен!». Когда он тянул штору, больше никому не разрешалось делать даже малейший жест. Люди должны были опустить глаза и припасть к земле, в том числе женщины. Любой человек, допущенный начальником охраны лицезреть царя, получив разрешение, должен был завязать белым платком свой рот, чтобы его дыхание не осквернило царское величество. Приглашенный царем человек должен был приблизиться, броситься на землю и оставаться в этом положении до тех пор, пока царь не прикажет ему встать. В зависимости от своего ранга он оставался затем стоять или получал разрешение сесть землю, на кресло или даже на трон слева или справа от царя. Затем он выражал пожелание счастья правителю, прежде чем обратиться со своей просьбой. В конце приема он припадал к руке царя, его кольцу, трону или к полу перед троном, а затем отступал назад.

Письменные источники, так же как барельефы, дают также сведения относительно знаков и жестов уважения. В соответствии с общепринятыми правилами поведения человек должен был спрятать свои руки в присутствии человека более высокого ранга, либо скрещивать их на груди, либо помещать ладони подмышками, либо скрывать руки в рукавах. В присутствии царя любое лицо, не относящееся к царской семье, было обязано скрывать руки таким образом; аристократы и высшие должностные лица демонстрировали кулаки со слегка согнутым указательным пальцем. В отличие от Ахеменидов персы сасанидской эпохи, похоже, действительно распростирались ниц (жест более рабский, чем простой наклон тела), известны различные формы поклонов, вплоть до поцелуя земли, но это выражалось менее раболепно, чем катание в пыли, определенное для представителей нижнего класса, заключенных, лишенных прав и приговоренных к смерти.

ЖЕНЩИНЫ И СЕМЬЯ

Если верить Плутарху, древние персы были ревнивы настолько, что держали своих супруг и наложниц, купленных за деньги, в заточении, чтобы их никто не мог увидеть. Эта фраза, вырванная из контекста, нуждается все-таки в пояснении. Изучение эламитских табличек Персеполя отлично демонстрирует, что женщины иногда занимали значительные, ответственные должности в общественной жизни. Именно женщины стояли во главе царских мастерских, где использовались портнихи, и т.д. Можно также констатировать, что жалованье натурой распределялось, согласно некоторым критериям, но пол не имел для этого особого значения. На тех же табличках описано, что царица Артистона, дочь Кира и любимая жена Дария I, руководила по крайней мере тремя большими областями, где она, возможно, лично следила за всем, так как таблички свидетельствуют о том, что она часто путешествовала между своими владениями с большим эскортом. Именно она давала инструкции в письменном виде своему главе администрации и тому, кто платил по счетам, нося печать. Бытовые расходы царицы Ри- табамы в областях в Элимаиде были, впечатляющи, на нее работали сотни мастерских.

Естественно, наши источники не позволяют понять жизнь обычного перса того времени, но трудно предположить, что многобрачие (не считая многочисленных наложниц) было правилом. Иное дело Великий царь: в принципе, он был обязан выбирать своих законных супруг среди девушек, происходящих из одной из семи семей. Брачная политика Дария I доказывает, однако, что он нисколько не принимал в расчет эту привилегию благородных семей. За исключением Файдимы, дочери Отана, ни одна