сцены боев между людьми и животными, изображения растений, мужские и женские портреты, сцены пира или охоты, маздеистских божеств, моментов восшествия царей на престол и сцены религиозного культа, эмблемы и монограммы и т.д. В сочетании с надписями (в части из них) печати дают бесценную информацию по ономастике и просопографии, а также о политико-религиозной администрации Ирана позднесасанидской эпохи. В отличие от печатей камеи (например замечательный экземпляр из сардоникса, хранящийся в Париже, изображающий рельеф пленения императора Валерия Шапуром I) достаточно редки.
Большинство сасанидских тканей было найдено вне границ Сасанидской империи (в Египте, в Центральной Азии или на Кавказе). В силу этого не всегда можно с уверенностью сказать, идет ли речь о предметах, произведенных в сасанидских мастерских, или о местном исламском производстве, вдохновленном тканями, выполненными сасанидскими ремесленниками. Сасаниды умели не только расписывать штукатурку, но и выполняли настенные росписи (в Дура-Европос и в других местах), а кроме того, выполнили множество мозаик, в особенности в Вех-Шапуре (Бишапур) и Ктесифоне; сирийские ремесленники, депортированные из Антиохии в III— VI вв. н.э., разумеется, активно поспособствовали расцвету этой художественной формы. На сасанидское стекольное производство оказал сильное влияние средиземноморский, в особенности римский стиль. И наконец, именно в Иране были созданы прекрасные предметы вооружения, такие, как широкие золотые мечи, шлемы, пояса, и т.д.; золото использовалось для создания предметов искусства, в том числе для монет, но это, впрочем, происходило достаточно редко.
МУЗЫКА И ТАНЦЫ
Во время царских пиров Ахеменидов приглашались музыкантши (флейтистки, арфистки, женщины, игравшие на лире, и т.д.), танцовщицы, а также множество других артистов, таких, как жонглеры, шуты или певцы, чтобы развлекать приглашенных. По случаю ежегодных праздников в честь бога Митры Великий царь имел право напиться (не потому, что у него не было этого права при других обстоятельствах, в данном случае речь шла о ритуальном опьянении), и в этот день он в одиночестве должен был танцевать «персику». Этот радостный танец, очень распространенный в Персии, был чем-то вроде казацкого гопака: танцор садился на корточки и подпрыгивал под звуки флейты, ударяя одновременно ногами в два щита, расположенные один напротив другого.
При сасанидском дворе очень почитались инструментальная музыка, пение и танец. Более всего ценились музыканты, играющие на лютне и других струнных инструментах. Если они сопровождали певцов, то только самые лучшие певцы удостаивались чести петь с ними. Музыканты, певцы и аэды занимали довольно высокое положение при поздне- сасанидском дворе, сразу после знати и высокопоставленных придворных, и считались приближенными царя. Стоит напомнить, что, в маздакитском учении царь царей пользовался помощью четырех представителей знати, из которых один, точно, был менестрелем (среднеперс. ramisgar). Некоторые музыканты-композиторы достигли очень большой известности, например, Барбад во времена Хосрова II (590—628 гг. н.э.). Барбад происходил из Мерва и стал любимым музыкантом царя царей, потеснив предшественника, традиция приписывает именно
ему изобретение иранской музыкальной системы. Даже при том условии, что эта система была в действительности, возможно, более древней, Барбад оказал огромное влияние на сасанидскую музыку, ставшую основой для арабской и персидской музыки первых веков исламской эпохи. Его способ играть и петь «очаровывал жалобными звуками струн его инструмента и нежными переливами его голоса». Некоторые из его мелодий, такие, как «Боги создали» или «Зеленое в зеленом», были, очевидно, настоящими «хитами» той эпохи, и некоторые из его
песен даже стали «вечными», так как они пелись даже в исламскую эпоху, спустя века после того, как были сочинены. До нас дошли названия около тридцати композиций сасанидской эпохи. В них затрагивались самые разнообразные темы — национальная история, подвиги героев, природа и наслаждение жизнью.