Надежды на благополучный исход злоключений «Марион» возрастают. В Париже становится известно, что Мартиньяк слетел с поста министра внутренних дел. Вскоре Гюго получает приглашение явиться к новому министру.
— Король прочитал четвертый акт и очень жалеет, что не может разрешить пьесу для постановки, — сообщает министр. — Впрочем, — добавляет он, — правительство готово, со своей стороны, на всякое вознаграждение за понесенные автором потери.
Последние иллюзии рушатся. Дело, оказывается, не в министре Мартиньяке. Вопрос глубже.
На другой день Гюго советуется с Сент-Бёвом, что делать дальше. Раздается звонок, и входит курьер. Он протягивает пакет с печатью министерства внутренних дел. В нем уведомление: король назначил новую пенсию поэту Гюго в четыре тысячи франков.
— Будет ли ответ?
Поэт, не раздумывая, садится за стол, набрасывает письмо и отправляет его министру с тем же посыльным. Виктор Гюго отказывается от королевской подачки. Тон письма вежливый, но решительный. «…Поскольку постановка этой пьесы… представляется опасной, я принужден склониться, надеясь на возможное изменение августейшей воли. Я просил лишь разрешения постановки моей пьесы и ничего другого».
И снова он шагает по бульвару Монпарнас. Собирает мысли и силы. «Марион» задушена реакционной цензурой, самим королем. Больше некуда идти, не у кого просить. Неужели прекратить сражение? Предоставить поле действия эпигонам и рутинерам, отказаться от задуманного? Нет. Бои в театре состоятся. Выход один — немедленно написать новую пьесу. Взяться сейчас же за воплощение второго замысла. О бунтаре, изгнаннике, тираноборце.
Испания. Прекрасны мрачные и горячие краски этой страны. С детства в память Гюго врезалось звучное и какое-то особенно испанское слово — Эрнани. Это имя подойдет для героя. Эрнани. Так назывался поселок, в котором они делали первый привал во время памятного путешествия. Испания сражалась тогда за свою независимость. Виктор был еще маленький, но он ничего не забыл. Эти скалы, этот воздух, насыщенный свистом пуль и народной ненавистью к поработителям; эти контрасты великолепного дворца Массерано и мрачного барака — коллегии для дворянских детей, куда их с братом Эженом заточил отец; молчаливую, сосредоточенную жажду мести в сердцах испанских юношей и медлительную походку надменных дам.
Действие его драмы развернется в XVI веке. Герой драмы — благородный разбойник. Сын гранда, казненного королем, Эрнани отрекся от своего сословия и вступил в ряды гонимых, стал бунтарем, мстителем. Разбойник любит юную красавицу донью Соль. Но у него два знатных соперника: старый граф Руй Гомес де Сильва, опекун девушки, и молодой дворянин дон Карлос, будущий король Испании. Сложная борьба. Роковые случайности. Переломы судеб. Длительный поединок силы духа и благородства между разбойником и королем. И разбойник превосходит короля.
Счастье близко. Эрнани празднует свадьбу с доньей Соль. Но им суждено погибнуть в самый счастливый день их жизни. Слышится призывный звук рога. Это дон Руй Гомес, спасший когда-то Эрнани от гибели, требует расплаты. Разбойник поклялся отдать жизнь по первому требованию своего спасителя и должен сдержать слово.
Гюго обещал Тэйлору закончить пьесу к 1 октября. «Можете заранее назначить на это число заседание театрального комитета. Чтение состоится», — сказал он директору театра.
И чтение состоялось.
Пьеса понравилась. Начались репетиции. Но не все шло гладко. Знаменитая актриса мадемуазель Марс, долгие годы безраздельно царившая на сцене «Комеди Франсэз», привыкла к традиционному языку классических драм, и некоторые выражения молодого драматурга казались ей странными и неоправданными. То и дело она останавливалась и, обращаясь к автору, просила его подумать, нельзя ли переделать не удовлетворявший ее стих.
— Мосье Гюго, здесь ли мосье Гюго? — восклицала она, притворяясь, что не видит его.
— Что вам угодно?
— Ах, вы здесь, я очень рада. Что это за странный стих:
Неужели он вам нравится?
И так на каждой репетиции. Саркастический тон примадонны крайне раздражал Гюго. Дело дошло до того, что он предложил прославленной актрисе отказаться от роли и передать ее другой. Мадемуазель Марс не захотела принять всерьез дерзкую выходку молодого автора и продолжала репетировать. Стычки прекратились.
Зима в 1830 году стояла холодная. Актеры и автор еле отогревались у жаровни с горящими угольями, которую приносили за кулисы.
Подготовка пьесы затянулась. Нервное напряжение все возрастало. Гюго выводили из себя мелкие придирки цензуры. Ему приходилось стих за стихом отстаивать свой текст, а сколько сил уходило на эти препирательства!