Гитлер-победитель. Мог ли фюрер выиграть войну? (сборник)

Имея такого сильного союзника, как Клейст, танковые командиры смогли бы отстоять самостоятельность своих соединений. Схема ввода в бой танковых групп могла быть оптимизирована под задачу глубокого прорыва через неплотно занятые пограничные укрепления. Соответственно, наилучшим вариантом представляется следующий. Полоса наступления обеих танковых групп занимается одной-двумя пехотными дивизиями, которые лишь оказывают содействие в прорыве. Исключение составляет только Брестская крепость, для штурма которой будет выделена пехотная дивизия. Остальные пехотные дивизии в полосах наступления танковых групп остаются в глубине. Они втягиваются на советскую территорию только после ухода танковых групп в прорыв. В реальном 1941 г. совместное наступление пехоты 9-й армии и 3-й танковой группы привело к сужению полос наступления и сокращению числа используемых для наступления танковых соединений дорог. Если же из двух левофланговых пехотных корпусов 9-й армии оставить только по одной дивизии, то 3-я танковая группа сможет прорываться на широком фронте к Неману. После преодоления приграничных укреплений и прорыва в глубину построения советских войск в Белоруссии танковые группы под управлением штаба танковой армии устремятся дальше на восток.

Может возникнуть вопрос: а в чем выигрыш? Ведь в действительности Смоленское сражение началось, когда не все части дивизий 22, 20 и 21-й армий заняли назначенные им позиции. Однако есть существенная разница между неприбывшим батальоном и неприбывшим полком. Обстановка летом 1941 г. могла существенно измениться буквально в считаные дни. Например, Полоцкий УР стал в реальном 1941 г. «крепким орешком». Попытки взять его штурмом силами 3-й танковой группы потерпели неудачу. Сопротивление занимавших этот укрепрайон частей Красной Армии было сломлено немцами только с подходом пехотных дивизий. Однако приказ занять доты 174-я дивизия Зыгина получила только 29 июня. Он предписывал «к рассвету 30.6 занять все ДОТы гарнизонами, приведя их в боевую готовность». Соответственно, если бы 28–29 июня даже чехословацкие танки 38(t) 3-й танковой группы подошли к Полоцкому УРу, у них были все шансы на его быстрое преодоление. Без полевого заполнения доты бы продержались недолго.

Как нетрудно догадаться, это не единственный пример. Так, 117-я стрелковая дивизия полковника С.С. Чернюгова прибыла в район Жлобина только 3 июля 1941 г. Она заняла оборону по восточному берегу реки на фронте аж 25 км с сохранением небольшого плацдарма на западном берегу реки в районе собственно Жлобина. То есть до 3 июля 1941 г. оборонять рубеж Днепра под Жлобином было почти некому. Командовавший в 1941 г. 186-й стрелковой дивизией 22-й армии генерал Н.И. Бирюков вспоминал, что «3 июля 170-я стрелковая дивизия закончила прием от нас укрепленного района». До этого, как писал Бирюков в статье в ВИЖе, ему пришлось «Себежский УР до прибытия 170-й стрелковой дивизии оборонять 238-м стрелковым полком». Себежский УР – это 65 км по фронту. Пусть даже полк 186-й дивизии занимал не весь этот фронт. Плотность обороны до первых дней июля, как мы видим, была просто чудовищно низкая. При таких плотностях вытянутые в линию части армий внутренних округов были бы просто разорваны в клочья подошедшими с запада танковыми корпусами.

Как мы видим, даже несколько дней могли радикально изменить обстановку. Между тем командующий 3-й танковой группой Гот поставил вопрос о рывке к Западной Двине еще 23 июня 1941 г. Тогда его предложение отклонили, перенацелив 3-ю танковую группу на Минск. Минский УР передовые части Гота атаковали уже во второй половине дня 25 июня. Так что оценка времени прорыва к Полоцкому и Себежскому УРам как 27–28 июня не представляется чересчур оптимистичной. Задержка немецких танковых соединений под Минском в реальном июне 1941 г., по большому счету, сыграла на руку советскому командованию. Было выиграно время на сосредоточение армий внутренних округов на рубеже Днепра. В свою очередь, они дали бой на рубеже Днепра и под Смоленском и выиграли время на формирование новых соединений. Если же вместо Минска танковые дивизии устремятся дальше на восток, сценарий развития событий будет совсем другим. В сущности, это будет классическая операция вторжения, нацеленная на срыв мобилизации и развертывания противника, о которой грезили многие генштабисты с момента появления массовых армий.

По какому же сценарию могли бы развиваться события в случае принятия к исполнению немецким руководством гипотетического плана «Грау»? Мы можем их смоделировать, опираясь на историю реального 1941 г. Бои того страшного лета дают нам достаточно материала для расчета возможного хода боевых действий в несколько измененных условиях. Представьте, что нижеследующие строки – это текст из книги по истории, которую написали бы по итогам альтернативного развития событий.

Катастрофа, которая могла случиться