Гитлер. Неотвратимость судьбы

Эти потери лишали Германию 10% ее производственных мощностей, 20% объемов добычи каменного угля, 75% запасов железной руды и 26% выплавки чугуна. Реки Рейн, Эльба и Одер объявлялись свободными для прохода иностранных судов. Германия была обязана передать победителям почти весь военный и торговый флот, 800 паровозов и 232 тысячи железнодорожных вагонов. Что же касается общего размера репараций, то его должна была установить позднее специальная комиссия, а пока победители обязали Германию выплатить Антанте контрибуцию на сумму в 20 миллиардов золотых марок в основном в виде угля, скота и различной продукции. Однако им и этого показалось мало. Версальский мирный договор практически разоружал ту самую Германию, которая всегда гордилась своей мощной армией. Ее армия не должна была превышать 100 тысяч добровольцев, а флот — 16 тысяч человек. Германии запрещалось иметь самолеты, дирижабли, танки, подводные лодки и суда водоизмещением более 10 тысяч тонн. Такая армия была способна только на полицейские мероприятия. Помимо всего прочего Германия объявлялась единственной виновницей в развязывании Первой мировой войны, а ее 895 офицеров во главе с кайзером были признаны военными преступниками.

Гитлера особенно возмутили слова французского премьера Ж. Клемансо, пообещавшего миру, что «боши заплатят все до последнего гроша». Конечно, бывшему ефрейтору и в голову не могло прийти, что именно этим «глупым и злым», по словам У. Черчилля, договором союзники прокладывали ему дорогу к власти и будущему завоеванию Европы. Та самая почва, на которой буйным цветом вырос нацизм, была возделана по большому счету уже в Версале. Именно там попытавшиеся навеки обезвредить Германию перегнули палку, превратив законное наказание в позорную казнь Германии со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями. Гиперинфляция, закрытие военных заводов, сокращение армии и флота выплеснули на рынок сотни тысяч людей, и безработица превысила всякие пределы. На улице оказались сотни тысяч здоровых мужчин, умевших обращаться с оружием, и до предела обострилась криминогенная обстановка. Еще недавно богатая и процветавшая страна оказалась ввергнутой в нищету и беззаконие, а территориальные потери придали еще большую силу крайним националистическим настроениям, которые очень скоро переродились в ненависть к ненемцам.

Так перестаравшиеся союзники разбудили ту самую спавшую собаку, и, по словам известного философа и историка Э. Трёльча, Версальский мир явил собою «воплощение садистски-ядовитой ненависти французов, фарисейски-капиталистического духа англичан и глубокого равнодушия американцев». Как это ни печально для победителей, дальнейшую судьбу Германии будут решать не «глупые и злобные» статьи Версальского договора, а то чувство унижения, которое возникло в Германии и способствовало появлению национализма и реваншизма. Не случайно английский премьер Д. Ллойд Джордж пророчески заявил о том, что именно союзники «толкнули массы в объятия экстремизма».

Драма победителей заключалась в том, что Версальский мир был слишком мягок, чтобы уничтожить Германию, и слишком унизителен, чтобы просто наказать ее. Большинство немцев считали договор «Версальским диктатом» победителей и воспринимали навязанную им победителями демократию как чужеземный порядок. Так борьба против Версаля превратилась в борьбу против демократии. Ну а тех немецких политических деятелей, которые призывали к выдержке и компромиссу, в лучшем случае обвиняли в позорной слабости, в худшем — в предательстве. Эта и была та самая почва, на которой вырос тоталитарный и агрессивный нацистский режим. И будь Гитлер хотя бы немного подальновиднее, он не сжимал бы кулаки, читая унизительные для всякого немца условия Версальского мира, а хлопал бы от радости в ладоши. К его большой радости, рейхсканцлер Ф. Шейдеман отказался подписывать столь позорные условия. Союзники пригрозили начать военные действия, Шейдеман ушел в отставку, и сформированное социал-демократом Г. Бауэром правительство согласилось на все условия.

По извечной иронии судьбы церемония его подписания проходила в том же самом Зеркальном зале Версальского дворца, где в январе 1871 года была провозглашена Германская империя. Как тогда, так и теперь Версаль стал символом триумфа победителя и унижения побежденного, который был вынужден не только платить, но и пресмыкаться перед победителем.

Гитлер узнал об этом за столом Поппа. Несколько минут он молчал, а потом вдруг заявил:

— Ничего, наступит время, и лягушатники горько пожалеют об этом! Я заставлю их подавиться вонючими лягушками в этом самом Зеркальном зале!

Добрый портной воспринял это восклицание как крик израненной души и уж, конечно, не мог себе представить, что пройдет не так много лет, как французы на самом деле подпишут акт о полной капитуляции, бросив свою страну к ногам того самого ефрейтора, который теперь изливал душу в его столовой. И подписана эта капитуляция будет в том самом Зеркальном зале, где немцы были вынуждены пойти на самый позорный мир в своей истории.

* * *